— Франтик! — вскрикнул Лойзик. — Как я рад, что ты пришел! Проходи…
— Я только на минутку. Я пришел сказать, что мы сейчас можем пойти за будильником.
— Проходи, проходи, я один дома.
— Правда? А где ваши?
— Мама пошла в лавку, а папа до сих пор с завода не вернулся.
— Слушай, Лойзик, ты не знаешь, что с паном Докоупилом? Он вернулся?
— Не знаю. Ничего не знаю. Мама говорила, что к ним зайдет.
— Лойзик! Всем уже известно, что будильник взяли мы…
— Франтик! Ты проговорился? — Лойза покраснел.
— Не кричи. Никому я не проговорился. Люди знают, что у Докоупиловых пропал будильник, но не знают, кто украл.
— Так чего же ты говоришь, что люди знают, что это мы?.. Уф, как я испугался…
— Ну, я не так сказал…
— Это-то я знаю. Все говорят также, что пан Докоупил проспал.
— Я тебе еще хотел сказать, что пошли слухи, будто пана Докоупила уже увели в гестапо.
— Правда? Кто тебе сказал?
— Мама слышала на улице. Но потом пришла пани Лукшова и сказала, будто ее муж с ним вчера говорил где-то в городе…
— Франтик, мы немедленно должны отдать будильник.
— Для этого я к тебе и прибежал.
— Знаешь что, Франтик, беги за будильником один, я должен сидеть дома, пока мама не придет. Я ей обещал, что из дома ни на шаг. А когда вернешься, свистни, и я выйду. К Докоупилу пойдем вместе. Беги, Франтик, за полчаса обернешься.
— Жаль, что ты не можешь пойти!
— Я бы пошел, но не могу, а когда мама придет, все равно меня не пустит. Беги, Франтик, скорей. Мама еще не успеет вернуться, а ты уже будешь здесь.
— Ну, тогда я пошел.
VIII
Товарищи Лойзика и Франтика по школе Павел Соучка, Мефодий Завадила, Ярд Вала и Флориш Кубичка обрадовались свободному дню и пошли в лес.
Мефодий и Ярда были завзятыми птицеловами и весной искали гнезда галок, ворон и сорок, чтобы позже взять из них птенцов. В прошлом году Мефодию удалось приручить молодую сороку. Она садилась к нему на плечо и клювом трепала за ухо. Как раз об этом он и рассказывал ребятам, которые уселись на пасеке среди молодых елок.
— Я вам говорю, сороку легче приручить, чем галку, и сорока умнее. Наша никому не давалась в руки, только мне, а как умела воровать, сказочно!
— А что она воровала? — спросил Павел.
— Ты что, не знаешь? Говорят: «Ворует, как сорока!» Воровала все, что блестит и что можно унести в клюве. Мелкие монеты, колечки, пуговицы, наперстки, у отца унесла мундштук с серебряным украшением, у мамы — маленькие ножницы.
— Правда?
— Чистая правда!
— А что она с этим делала?
— Уносила и прятала.
— А вы проследили, куда она прячет?
— С трудом. Сорока ужасно хитрая птица. Вот те крест! Чистая правда. Украдет что-нибудь и сначала летит не туда, где прячет, а в другую сторону, чтобы никто не выследил. А моя до чего была хитра! И все же я ее перехитрил. У мамы в швейной машине есть ящик, там лежат разные пуговицы. Я взял несколько стеклянных пуговиц и нарочно положил на подоконник. Пуговицы блестели, значит, годились для нашей Качи. Я звал ее Кача. Она свое имя знала, и, когда я звал ее: «Кача!», она тут же была у меня на плече. Так вот, она пуговицы быстро заметила и на них нацелилась. Окно было открыто. Взяла одну в клюв и смотрит, не слежу ли я за ней. А я сел к ней спиной и сам смотрю в оконное стекло напротив, а там, как в зеркале, все видно. Кача заметила, что я ее в стекле вижу, и отлетела подальше. Немного погодя она полетела в сад за домом. Я присел под окном, чтобы она меня не заметила, потом отбежал к противоположной стене и гляжу, что она будет делать в саду. Сорока уселась на яблоню и внимательно посмотрела по сторонам. С яблони слетела куда-то в конец сада, к беседке в кустах сирени. «Ага, думаю, так вот где ее клады, ах ты хитрюга!» Через минуту Кача вернулась, взяла вторую пуговицу и опять смотрит на меня, а я притворился, что ее не вижу. За пятнадцать минут она отнесла все пуговицы.
Когда она вернулась, я ее позвал и запер в комнате, а сам пошел в сад. Осмотрел всю беседку, но нигде ничего. Куда же она все запрятала? Ведь с яблони она каждый раз слетала к беседке. На крыше беседки была деревянная башенка. В башенке четыре окошка, совсем маленькие, для красоты. Я подумал: а может, там? Взял лестницу, влез на крышу, смотрю — так и есть, в башенке целый склад! Все, что у нас пропало, — все было там. И ножницы, вот честное слово! Но там были не только наши вещи: еще две цветных стекляшки и два лезвия для бритья.