Увидев, что среди собравшихся нет Кадзуко, Итиро заметно погрустнел. С тех пор как Кадзуко сорвалась с турника, он больше не видел в школе ни ее, ни Дзюна, а Митико, которая наведалась к ним в дом, чтобы узнать, в чем дело, сказала, что Дзюн лежит больной, а Кадзуко отец увез в деревню к родственникам.
Итиро оглядел всех собравшихся и, усевшись на корточки на пол, предложил:
— Ну-ка рассказывайте, кто что узнал!
— Мы ходили в министерство сельского хозяйства, в департамент леса, — начала Митико. — Спросили там, что едят дрозды. Сначала с нами и разговаривать не хотели, но потом один служащий нам все очень любезно объяснил. У него оказалась таблица всего того, что поедает дрозд. Оказывается, в желудке дрозда было обнаружено всего четыре процента зерна, зато тридцать три процента его рациона составляли разные насекомые, которые вредят посевам риса. Этот дяденька сказал нам, что дрозды вовсе не вредная, а полезная птица…
— Они прилетают в ноябре, а улетают весной, и за это время каждый съедает шестьдесят тысяч вредных насекомых, — тихо добавила застенчивая Кумико.
— Хорошо, все это мы занесем в таблицу и покажем всему классу.
— А ты что узнал, Ресаку?
— Мы были в редакции газеты, — рассказал Рёсаку. — Там мы узнали, что закон этот — он будет называться «Некоторые изменения в законе об охоте», — внесли в парламент люди, которые хотят пройти в парламент и на следующих выборах. Торговцы дроздами обещают им помочь пробраться в парламент, если они помогут добиться отмены закона. Нынешний закон очень мешает торговцам дроздами, поэтому они выдумали, что дрозды — птица вредная. Они говорят также, что многим, мол, не на что жить, потому что охота на дроздов запрещена.
— А много ли людей лишилось заработка из-за того, что запретили ловить дроздов? — спросил Итиро.
— Говорят, не больше двух тысяч по всей стране, — ответил Рёсаку, заглядывая в записную книжку.
— Значит, и в редакции против того, чтобы отменяли нынешний закон? — радостно воскликнула Митико.
— Против-то против, но и они сказали на прощание: «А что ни говори, дрозды-то вкусные!» Я прямо расстроился.
Ребята рассмеялись, увидев смущенное лицо Рёсаку.
В это время они услышали чьи-то шаги, и в дверь постучали.
— Это ты, Кикуко? — спросил тотчас же Итиро.
За дверью молчали.
— Эй, кто там? Отвечай, Кикуко, ты это?
Но опять никто не ответил, только застучали еще громче. Всем стало немножко не по себе.
Итиро вдруг рассмеялся. Отодвинул задвижку и открыл дверь. В домике сразу же стало светло от теплых лучей полуденного осеннего солнца. На пороге, улыбаясь, стоял студент Оно, который жил в мансарде дома Итиро.
— Что, испугались! Что у вас тут за собрание?
— А я сразу догадался, что это вы. Табачным дымом запахло. Зачем вы пришли к нам? — спросил чуть-чуть сердито Итиро.
— Да уж не затем, чтобы мешать. Просто я подумал, что раз уж вы решили заседать, так не лучше ли пройти ко мне в комнату? Кроме того, хозяйка приготовила кое-что вкусное. А Кикуко говорит, что она не позволит принести вам ничего сюда, потому что вы захватили ее домик… Так что на вашем месте я бы вышел.
Ребятам и самим надоело сидеть в тесном домике, и они с радостью покинули его.
В простой, украшенной лишь полкой с книгами мансарде студента Оно ребята рассказали ему все, что узнали.
— Молодцы, — похвалил их студент. — Вы столько собрали нужных сведений, что теперь все в классе поймут, в чем дело. Я даже не предполагал, что рассказ господина Ямакавы произведет на вас такое впечатление.
Кстати, я встретил его сегодня. Помните, высокий такой?.. Любопытную историю он мне рассказал. Неподалеку от острова Миякэдзима в архипелаге Идзу находится маленький островок. Местные жители зовут его Самбондакэ. Там живут удивительные птички с хохолками на голове. Это морские воробьи. Они охраняются законом, как редкие птицы. Но вот с некоторых пор американцы устроили там полигон для стрельбы из орудий. Каждый день ухали пушки: бум, бум! Бедные птицы со страху перестали нести яйца. А это единственный островок, где они обитают. Об этом узнал один американский солдат, любитель птиц, который служил на американской военной базе в Татикаве. Вместе с японскими любителями птиц он организовал движение за то, чтобы перенести полигон в другое место. Иначе ведь удивительные морские воробьи были бы истреблены. Этот солдат, по имени Мойер, написал даже письмо в американское общество любителей птиц, обратился к ним за помощью. Полигон с островка Самбондакэ перенесли в другое место. Но это еще не все. Этот полигон расположился теперь на острове, который находится значительно южнее Самбондакэ. А там проходит южная граница, где обитают кацуодори — птицы, очень похожие на больших чаек. Ниже этой линии они уже не селятся. «Теперь, — сказал господин Яма-кава, — мы собираемся снова выступить с требованием убрать оттуда американский полигон. Таким образом, получается, что в Японии вообще нет места, где американцы могли бы устраивать военные полигоны». — «Конечно, — поддержал я тогда господина Ямакаву в шутку, — ведь японские острова вдобавок густо населены такими редкостными людьми, как японцы…»