— Ты только что мне сказала, что Алиса поддразнивала Фостину именем матери. Если Фостина поняла такой намек, то она не могла не испытывать в эту минуту ненависти к Алисе, и такая ненависть могла привести к убийству…
— Нет, нет!
— Тебе известно, какое главное обвинение выносилось ведьмам в средние века?
Гизела кивнула. Вид у нее был очень несчастный.
— Способность убивать человека на расстоянии? Но я в это не верю!
— Почему же? Ты ведь веришь другим, не менее странным явлениям. Или же только их приятные аспекты заслуживают веры? Ты говорила о старом мире, о его традициях. Но нельзя забывать одного: не позволяй ведьме жить… Миф и тайна, кажется, всегда в конечном итоге приводили к жестокости и насилию. Жиль де Рэ и Торквемада. Такова главная причина, в силу которой и в нашем новом мире оказывают яростное сопротивление любому возрождению различных ненаучных верований. В нас все еще живут представления о расовой ненависти, о камере пыток и кострах — темная погожая ночь, лишенная святости и сопровождаемая потрескивающим пламенем и воплями сгорающей на огне жертвы, а в остекленевших глазах верующих отражаются его красные блики…
— В твоих устах это звучит апокалиптически…
— Но так было на самом деле. Действительно, ужасно.
— Ваша современная наука заживо сожгла тысячи людей в Роттердаме, Ковентри и Хиросиме, а в средние века огню были преданы всего несколько сотен человек.
— Но разве одно преступление оправдывает другое?
— Станешь ли ты отрицать то, во что веришь, только потому, что в прошлом это привело к насилию?
— Не в большей степени, чем стал бы отрицать науку только за то, что несколько ученых воспользовались ею во вред другим.
К столу подошел улыбающийся метрдотель и позвал Базиля к телефону.
— Черт знает что такое, — нахмурился вернувшийся через некоторое время Базиль. — Срочное заседание ученого совета в больнице. Будут обсуждать вопросы финансирования. Так что придется идти. Заседание состоится вечером. Всегда что-нибудь да помешает… Позволь по крайней мере, проводить тебя на вокзал.
— Но я не еду поездом. У меня есть машина, одолжила у подруги-учительницы. И у меня возникла более интересная идея — давай-ка я тебя подброшу к больнице.
Больница находилась в каких-то десяти кварталах отсюда. Им обоим хотелось, чтобы в эту минуту она оказалась где-нибудь подальше. Выходя из машины, Базиль наклонился и поцеловал Гизеле руку, лежавшую на баранке. Он помахал ей на прощанье, затем быстро взбежал на крыльцо и вошел в двустворчатые стеклянные двери.
Гизела сидела неподвижно. Перед ее глазами стелился этот долгий вечер, словно мираж в пустыне. Эмоциональный вакуум следовало непременно чем-то заполнить. «Не нужно звонить мне. Просто приезжай, когда сможешь… Либо в пятницу, либо в субботу…» Она резко повернула руль и поехала на другую улицу, ведущую к Пятой авеню, где, если ей не изменяет память, находилась заправочная станция. Замечательная авантюра! Прекрасный сюрприз для Базиля! Может, тем самым ей удастся пробить непроницаемую стену его скептицизма. А чего ей опасаться? Ведь все, что происходит вокруг, вполне естественно. Во всяком случае, так и должно быть, иначе ничего бы не случалось.
Какой-то полусонный человек в замасленном халате подошел к бензиновому шлангу.
— Заправьте, пожалуйста, — сказала Гизела. — У вас есть дорожная карта штата Нью-Джерси?
— Конечно, есть. Какое именно место вам нужно?
— Небольшая деревенька на берегу океана. Она называется Брайтси.
Глава тринадцатая
Тот дикий зверь, алкавший мяса, Оставил плоть ее и кровь — И прежняя, дождавшись часа, Явилась нам Фостина вновь…
«Дворники» на ветровом стекле начали свой танец. Через чистые, отполированные ими прогалины Гизела видела расплывчатые огни уличных фонарей сквозь неподвижную пленку дождя, который поливал черный асфальт дороги. Монотонный ритм танцующих «дворников», равномерный гул двигателя оказывали на нее какое-то гипнотическое воздействие, убаюкивали, клонили ко сну…
Из темноты фары выхватили блестящий щит: «Вы въезжаете в деревню Брайтси». Шоссе становилось главной улицей деревни. Свет горел только в местной аптеке и на заправочной станции. Гизела въехала на заправку и остановилась.
— Не скажете, где находится коттедж мисс Крайль? — спросила она у долговязого мужчины в джинсах и рубашке-джерси.
— Это в трех милях отсюда, там, за деревней. Как раз между океаном и сосновым бором. Нужно будет потом проехать еще с милю по лесной дороге. Затем на развилке свернете направо и увидите коттедж. Это единственный дом у дороги.