— По закону смерть наступает тогда, когда останавливается сердце и прекращается дыхание, — ответил Базиль. — Но выражение «ridor mortis» переводится как «борьба мускулов со смертью», которая ведет к окоченению трупа. Эта стадия процесса умирания происходит уже после остановки сердца и дыхания. Во время войны русские физиологи сообщали о своих опытах по оживлению солдат час спустя после наступления официально зафиксированной смерти с помощью реанимации сердечной мышцы.
— Ну вот! Видишь, зафиксированная законом смерть — это чистой воды фикция! Детально разработанный ритуал захоронения заставил цивилизованных людей позабыть тот факт, что умирание — это длительный, медленный процесс, проходящий в естественном состоянии человека. Может, то, что мы называем «умиранием», относится, по существу, к процессу разложения и до исчезновения тела нельзя считать человека на самом деле мертвым. Адвокаты и судебные медики утверждают, что «момент смерти» наступает в определенный отрезок времени, но на самом деле это отнюдь не мимолетное дело… Это постепенное разложение той организующей силы, которая обеспечивает телу заданный ритм роста и температуры и поддерживает его функционирование как человека, отдельной личности. Последний вздох — это еще не конец жизни, а лишь начало умирания, то есть того процесса, который отнюдь не заканчивается прежде того, как истлеет тело.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Фостина умирала медленной смертью? Настолько медленной, что смогла пройти по дороге какое-то расстояние, затем вернуться домой, где, наконец, ее схватил удар?
— Нет, я имею в виду другое. — Гизела выпростала ногу, обутую в элегантную туфельку из коричневой кожи аллигатора, запачканную грязью. — Подумай только, ведь на ее обуви не было следов грязи. Туфли ее были сухими и чистыми. Не было ни одного мокрого пятнышка ни на одежде, ни на чулках.
— Ну и что?
— Если настоящая смерть — это продолжительный и медленный процесс, если учесть, что возможно появление какого-то нематериального человека, то мог ли такой феномен пережить официально зафиксированную смерть материального тела в течение нескольких секунд? Тем более, если такая смерть оказалась насильственной остановкой сердца и дыхания, а не реальной, истинной смертью?
Базиль улыбнулся.
— Ну вот, что и требовалось доказать. Начнем толковать о происхождении привидений.
— Что ты имеешь в виду?
— С исторической точки зрения идея двойника живущего человека, судя по всему, возникла прежде представления о двойнике мертвеца. Большинство астрологов считают, что идея двойника первоначально появилась благодаря тем изображениям самих себя, которые мы видели в сновидениях. Как только примитивные греки и египтяне поверили в это, то они сделали и следующий шаг, — они захотели узнать, умирает ли такое нематериальное изображение одновременно со смертью самого тела? Или же оно может продолжать жить самостоятельно? Отсюда возник тот страх перед привидениями, который и заставлял древних римлян говорить о мертвецах либо только хорошее, либо просто молчать. Постепенно под напором времени и потока новых идей подобные представления трансформировались в надежду на бессмертие.
— Очень хотелось бы установить точное время остановки сердца Фостины.
— Зачем?
— Я хочу выяснить, случилось ли это в тот момент, когда я почувствовала, как задрожал автомобиль от удара.
Базиль повернулся к ней, не скрывая своего удивления.
— Уж не хочешь ли ты сказать…
— Меня не покидает одна мысль. Не умерла ли настоящая Фостина в результате шока, полученного в тот самый момент, когда моя машина столкнулась с ее блуждающим образом? Не был ли этот удар нанесен по бесплотной тени, и в результате погубил материальную субстанцию?
Базиль отрицательно покачал головой.
— Мы ведем с тобой какую-то странную беседу для двух нормально мыслящих, взрослых и хорошо образованных людей в двадцатом столетии. Это всего лишь отзвук мифов, собранных в «Золотом горшке». Старинные тотемистические сказания, например, о девушке, которая умирает, если срубают иву, или о мужчине, который появляется без правой руки после того, как какой-то охотник отсек топором лапу волку. Примитивные люди верили, что двойник может вселяться в животное, или растение, или даже камень и что человеку предстоит испытать немало страданий или даже вообще умереть, если насильно разрушить временное обиталище его двойника.