— А вам не нужны ни лесть, ни комплименты, — довольно фыркнул Джини. — Вы и без того достаточно привлекательны. Но самое главное, у вас есть то, что мечтает приобрести любая женщина, но что практически ни одной не удается.
Лори подняла на него свои сверкающие изумрудные глазищи. Джини почудилось, что зрачки ее стремительно сузились до щелок, но уже в следующую секунду вдруг мгновенно распустились, словно великолепные темные бутоны неведомых цветов.
— Вокруг вас — потрясающий мистический ореол таинственности. Как только я вас увидел, я сразу сказал себе: «Джини, эта девушка связана с какой-то тайной». Ну вот, посудите сами — мы с вами разговариваем уже целую вечность, а я до сих пор не знаю даже вашего имени.
Она засмеялась. Гости, стоящие неподалеку, заметили, что девушка улыбается, а сенатор Хасбаум украдкой шепнул своему соседу:
— Вы только посмотрите! Опять этот Джини Кейлер попал в десятку. Эх, мне бы сейчас годков двадцать долой! Уж я бы показал этой бабенке, на что способны ребятки из штата Теннесси.
— Неужели вам так важно знать мое имя? — продолжала упираться девушка.
Джини неопределенно пожал плечами.
— Ну, а как же мне к вам обращаться? Предположим, что я захочу пригласить вас куда-нибудь на ужин после этого банкета. Каким же образом прикажете это сделать? Дорогая мисс Икс, или мисс Игрек, или как вы там себя называете, не угодно ли вам отужинать со мной после этой развеселой вечеринки?..
— Вам не следует так говорить, — внезапно посерьезнев, перебила его девушка и отрицательно покачала головой.
— А как мне надо говорить?
— Вообще никак, потому что я все равно никуда не поеду. Я не могу,
Джини взял ее руку и нежно зажал между своими ладонями.
— Почему же? Вы вполне могли бы поехать со мной. Вы ведь не замужем, правда?
— Правда.
— Я так сразу и подумал. Потому что у всех замужних женщин рано или поздно появляется эдакий взгляд… будто их постоянно кто-то преследует. Они вечно чем- то напуганы.
— Напуганы? — удивленно распахнула глаза Лори.
— Конечно, — продолжал развивать свою мысль Джини. — Им же приходится постоянно волноваться, теряться в догадках и мучиться вопросами: с кем из присутствующих дам переспал их благоверный, и сколько здесь львиц, успевших соблазнить их собственных любовников.
— Мне трудно вникнуть в столь сложные отношения.
— Ничего, постепенно привыкнете. Это называется демократией.
Девушка невольно коснулась своей серьги и медленно, глубоко задумавшись, обронила:
— По-моему… это звучит аморально.
Джини с опаской посмотрел на нее. Слова «мораль* он не слыхал с очень давних пор, пожалуй, с самого начала своей блистательной карьеры, стартовавшей четыре года тому назад. Тогда Джини разоблачил проект осушения болот. Кейлер выяснил, что его соперники просто намеревались выкачать под эту авантюру деньги из правительства. После чего разразился потрясающий скандал.
Но когда это словечко слетело с губ Лори… Она сама стояла перед ним почти обнаженная, выставив на всеобщее обозрение свои роскошные прелести, и рассуждала ни о чем другом, а непременно — о морали! Вот уж нелепость! Подумать только!
— Послушайте, — осторожно ввернул Джини. — Наша жизнь кишмя кишит стрессами и всяческими неудачами. Для многих людей, и в частности для политиков, такие ребяческие шалости являются, может быть, единственным допустимым развлечением.
— Извините, — возразила девушка, — но для меня подобные «шалости» просто неприемлемы.
Джини только развел руками, как бы извиняясь за свое откровение.
— Ну, хорошо. Давайте забудем об этом. Я ничего дурного не имел в виду. Просто я считаю, что вы весьма привлекательная женщина. Если бы я, конечно, был монахом, то вполне мог бы и не заметить, что вы потрясающе сексуальны. Но я же не монах…
Девушка растерянно моргнула и стушевалась.
— Так вы… считаете… что я сексуальна?
Джини едва сдержался, чтобы не прыснуть.
— Ну, разумеется! А интересно, о чем вы думали, когда, собираясь сюда, подбирали вечернее платье?
Девушка покраснела.
— Не знаю. Я вообще не думала, что…
Джини дотронулся до ее руки.
— Голубушка, — начал он. — Думаю, вам самое время назвать свое имя. И жизнь сразу покажется гораздо легче.
— Ну, хорошо. Меня зовут Лори Сэмпл.
Джини нахмурился.
— Сэмпл? Позвольте, так ваш отец был…
— Французским дипломатом, совершенно верно. Его звали Жан Сэмпл.
Джини нежно сжал ее пальцы.
— Примите мое соболезнование по поводу его кончины. Я, правда, не был знаком с ним лично, но некоторые мои друзья довольно тесно общались с вашим отцом и всегда превосходно отзывались о нем. Простите…