В этот самый момент мы собрались вместе. Род и Мор перетянули на себя большую часть обязанностей, Який хитро подлизывался к каждому и старался сделать всё на благо великому делу. Димерий выковал себе меч, Тара почти полностью оправилась и смогла ходить. И я ― Кишь ― кто собиралась найти все возможные пути для победы. Мы потеряли слишком много, в нас не было ничего выдающегося, как и в тех, кто терял всё на протяжении семисот веков, но в нас горел огонь, что никто не смог бы потушить.
Правила, которым ему пришлось подчиниться ничего не значили. Михаил следил за гвардейцем, что принял из его рук кобуру с пистолетом и встал в стороне. Александр не смотрел на него, когда застёгивал наручники Арсеров на его запястьях, тем временем Алина следила за ним с явным осуждением. Никто больше ничего не сказал, его повели через развалины к царскому саду, который раскрыл для него красоты, скорее всего, в последний раз. Солнце светило яркое. Некоторые гости, по-прежнему находились в замке и сейчас поглядывали с большой заинтересованностью. Но больше всего удивляло именно количество гвардии, что росла, как на дрожжах.
Его провели к скрытому ходу, что служил только для ограниченного числа людей. Их встретил коридор, освещённый лучисами. Рядом с Михаилом вышагивали два гвардейца, позади шёл Маров, чей взгляд постоянно сверлил затылок. Один коридор сменился другим, а после скрытая дверь, которую нельзя разглядеть, сразу открылась и пропустила их в тронный зал. Он почти не удивился увиденному.
Троны не пустовали, цари сидели с неестественно прямыми спинами. Высший и Малый Совет в полном составе, а гвардия растеклась по периметру зала, будто часть интерьера. Его вывели в центр зала, ударили сзади, чтобы он преклонил колени, голову насильно опустили. Руки безвольно повисли, ему ничего не осталось, как подчиниться.
Подняв голову, Михаил размял шею и заметил, как за спинами царей из тени вышла Видящая. Она показалась ему странной, по-прежнему уверенной, с гордо задранной головой, но смятением в глазах. Уголки её губ были странно поджаты, а брови едва нахмурены, пусть в глазах и горел огонь победы, но где-то в глубине зарождалось сомнение, нечто неизвестное, явно стало для неё неожиданностью.
Первый от общей массы советников отделился Альтов, которому передали кобуру с пистолетом, к нему подошёл и Александр, передавая пакет с оружием. Двое гвардейцев внесли небольшой круглый столик с резными ножками, что поставили прямо близ царей.
— Мои цари, мы нашли виновного в убийстве Николая и Марии Медичи. До последнего мы сомневались, но проведённая экспертиза только подтвердила ужасные домыслы. Вы уже заметили виновного ― Михаил Разумовский.
Альтов обернулся к нему, не скрывая своей улыбки, от которой хотелось отвернуться. Михаил ощутил, как магия всполохнула в нём, но мгновенно утихла, не в силах сопротивляться магии Арсеров, и он мог лишь обещать себе, что это закончится очень быстро. Цари переглянулись, а Рада выступила вперёд, обескураженная, но никто будто не замечал этого. Он понял, что все знаю о её особом даре.
— Но каков мотив? ― спросил царь Иван в удивлении вскинув бровь, и этот естественный жест, напомнил о его матери, что отправилась в Колыбель слишком рано. ― Я слышал, что именно его пули были извлечены из трупов, но разве никто не мог подставить его?
— Что вы знаете о нём, мой царь? ― спросил Виктор. ― Я прекрасно понимаю вам рассказали о нём только самое лучшее. Ведь он справедливый чародей, что за время занимания своей должности всегда мог рассудить любой спор. У него прекрасное чутье, все поручения выполнялись им быстро и без нареканий. А ещё он один из сильнейших чародеев страны, что жизнь отдаст за её безопасность. Но он самый молодой из нас, на испытании Михаил показал просто невероятные магические способности.
— Одарённые чародеи теперь вызывают осуждение? ― удивился царь Александр, откидываясь на крайнем троне, немного скучающе обводя собравшихся похмельным взглядом. Все знали о её пристрастии. ― Было бы больше опасений, если бы в Малом Совете сидел бесталанный маг, не способный и огонька разжечь, чтобы согреться в непроходимой части леса.
— Да, мой царь, но его силы опасны. Боюсь никто даже представить себе не может, что нас ждёт, если мы не предпримем меры.
— Виктор, ты слишком много говоришь, ― упрекнул царь Константин, и его карие глаза загорелись от предвкушения.