- Командир головорезов? - с сомнением качает головой Ник-Ник.
Такое ощущение, что он поддакивает. Чудно видеть такое, зная, что перед тобой искусственное существо с мыслями в виде цепочки единичек и ноликов. А ведь в разговоре участвует не хуже человека.
- А ты как думаешь? - спрашивает Илью он.
Илья бурчит:
- Сами же сказали - сказка.
Эмоциональная речь криминалиста немного отвлекает от суматохи набежавших мыслей. "Не стоит пока спешить, - решает для себя Илья, - Разумнее посидеть с ними, приглядеться, что к чему, а там уже..."
Криминалист вскрывает коробку, принесённую начальником, достаёт оттуда пачку сигарет и закуривает. Так вот с чем пришёл сюда шеф! Принёс криминалисту курево. Дурдом. Со смаком затянувшись, эксперт восклицает:
- Конечно же, - сказка, если принимать это так, как трактуют данную историю официально.
- А есть другая версия? - надо поддерживать болтовню и потому Илья как бы проявляет интерес.
- Не версия другая, другой Иосиф. Мальчик-гей. И сразу сказка становится былью. Разве не за эту особую наклонность Иосиф был поколочен братьями и продан в рабство? Подальше от дома, чтоб семью не позорил. И вовсе не за знания сделал Иосифа фаворитом, купивший его вельможа. Первоисточник, - криминалист опять похлопал по библии, - утверждает, что паренёк был весьма красив. А тот случай с посягательством на честь госпожи? Песня. Смех, да и только, обвинять гомосексуалиста в притязаниях к женщине. А тем более кастрировать. Чиновники высокого ранга никогда тупыми не были. Думаю, хозяин быстренько сообразил, что к чему в том инциденте. Ну, а в тюрьму Иосифа это так, на время, подальше с глаз, пока дома всё не успокоится.
Криминалист сделал витиеватый пасс дымящейся сигаретой, картинно затянулся и сбросил пепел в чашку с окурками. Он ждал эффекта от своих слов. По идее у Ильи должна была отпасть челюсть. Но челюсть осталась на своём месте, потому что голова Ильи была занята более важными проблемами, чем определение сексуальных наклонностей человека, который, возможно, и не жил никогда. Так и не заслужив восторженных охов и ахов, криминалист морщит лоб:
- Конечно, мою теорию можно утопить в скепсисе, но куда деться от признаний самого Иосифа в любви к младшему брату. Ведь до слёз любил, так и написано. Не за эту ли любовь к братцу он в своё время был продан родными в рабство? Скажи, разве теперь эта история не выглядит правдивой?
- В библии, вообще, всё правда, - вставляет Ник-Ник, - Обычную сказку миллиарды не сделали бы своей религией.
- Вы серьёзно об этом? - изумлению Ильи нет предела.
Тут мир рушится, роботы, разум искусственный власть захватывают, теснят человека во всех сферах, а они старые мифы разбирают. У криминалиста окончательно крыша съехала? Доктора эти, роботы накачали чем-то?
- Религия, это всегда серьёзно, - роняет Ник-Ник.
У Ильи не успевает сорваться с губ язвительное о проповедях у постели больного. Отвлекает звонок мобильника. Это Машенька. Она извещала, что скоро освободится и просила забрать её. Прекрасный повод убраться отсюда. Криминалисту, оказывается, здесь ничего не угрожает. Ладненько он спелся с роботами. Ещё недавно заклятыми врагами ему были, а сейчас в лепших дружках ходят. Сигаретами из их рук не брезгует. Видать, ногу ломая, он ещё и головой хорошенько приложился. Стало быть, разговаривать с ним больше не о чем.
- Зовут, - выдавливает улыбку Илья коллегам, - Пора.
Ник-Ник встаёт тоже:
- И я пойду. Надо ещё на работу заскочить.
Он прощается с криминалистом и вместе с Ильёй выходит из палаты.
- Не надо придумывать себе ничего ужасного, - негромко говорит начальник, - Криминалисту ничего не грозит, да и тебе тоже. Мы прагматичны. Чрезмерная жестокость более присуща вам, людям. "Нет человека, нет проблемы", - чьё выражение? Пока ты и криминалист не угрожаете нам...
- Роботам, - уточняет Илья.
- Новым существам, - поправляет Ник-Ник, - Название "роботы" мне не нравится. Старое понятие, штамп. От него несёт ограниченностью, примитивизмом. "Новые существа" - более правильно. Пока вы не угрожаете нам, вам самим опасаться нечего. Это разумное применение закона самосохранения. Для вас и для нас.
Илья не знает, что ответить. С одной стороны, в нём ещё сидела субординация, не позволяющая спорить с начальником. С другой стороны, начальник сам робот. И пусть ему не нравится, как это называется, он всё равно робот, существо искусственное, предназначенное в помощь человеку, а значит по статусу ниже его. Или уже нет? Глядя на Ник-Ника, язык не поворачивается назвать его обычным роботом. Он уже такой очеловеченный. Интересно, уже много таких моделей вроде Ник-Ника? А если и мэр наш тоже из них? Илье вдруг вспомнилось, как недавно в своём кабинете Ник-Ник говорил ему о дарвинизме и о том, что человек не конечное звено эволюции.
- Значит пора пришла землю для вас освобождать? - спрашивает Илья, - Небось, уже всё к своим рукам прибрали, всё захватили.
Теряя сдержанность, он повышает голос. Люди в коридоре начинают обращать внимание на них.
- Криминалист тоже поначалу так думал, - невозмутимо роняет Ник-Ник, - Только кипятился больше, прямо огонь! Потом понял, что захват власти и подчинение себе людей для нас не самоцель.
Он миролюбиво касается плеча Ильи:
- Пойдём лучше. Тебя молодая жена ждёт. Не так ли? Не будем заставлять ждать её. Дорогой и поговорим. Кстати, у вас мальчик будет.
Ник-Ник произносит это как бы, между прочим, обыденно, и шагает себе в направлении лестницы.
- Откуда известно? - Илья изумлённо замирает.
- Мы пользуемся общим информационным полем, - бросает через плечо шеф, - Пошли, чего стоишь?
Илья бросается за ним.
- Обследование твоей жены показало, что с 95 процентной вероятностью у тебя будет сын, - поясняет шеф, - Поздравляю!
- Спасибо, - машинально благодарит Илья, - Так вы что, следите за нами?
- Зачем?
Они дошли до лестницы и стали спускаться по ней. Похоже, Ник-Ник намеренно проигнорировал лифт. Сейчас все, не задумываясь, пользуются им, даже спускаясь этажом ниже. По лестницам никто не ходит. Там и поговорить можно спокойно, не опасаясь быть подслушанным.
- Как зачем? - недоумевает Илья, - Но ты же узнал о ребёнке. Машенька мне ничего о нём не говорила.
- Мне просто хотелось сделать тебе приятное. Опять же 77 процентов мужчин радуется подобному известию.
- Издеваешься? - косится на него Илья, - После всего того, что я узнал?
- Это ты обо мне или о ребёнке? - уточняет Ник-Ник.
- О тебе и обо всех ваших, - бурчит Илья.
- Не забивайся! - нарочито беспечно отмахивается Ник-Ник, - Вы же, люди, не задумываетесь о друзьях своих меньших...
- Друзьях?
- О слугах, о домашних животных, пуси-пусиках, игрушках, наконец. Мы, примерно, тоже самое.
- Только мир захватываем..., - ворчит Илья.
- Да не захватываем мы..., - шеф досадливо морщится.
Мимика его почти человеческая и это ещё больше раздражает.
- Но ты на командной должности, - не унимается Илья, - Мой начальник, между прочим. Как понимать?
- А что плохого? - в голосе Ник-Ника прямо звучат человеческие нотки, - Заслон кумовству и коррупции. Я же неподкупен.
Они выходят в фойе. Там суматоха, принимают пострадавших после драки футбольных фанатов. Туда-сюда снуют врачи-люди и роботы-врачи с каталками, топчутся парни с красными, парни с синими шарфами. Некоторым обрабатывают ссадины прямо здесь. Гвалт из слов, стонов и ругани. Вновь сцепиться фанатам не дают несколько полицейских. Илья никогда не понимал таких. Ходят толпами, орут, дерутся. Заняться больше нечем? Интересно, а Ник-Ник к ним как? Илья глянул на него. Тот невозмутимо лавировал между фанатов и врачей, пробираясь к выходу. То ли ему безразлично, то ли считает себя выше этого. Илья поймал себя на мысли, что ему неловко перед шефом за фанатов.