В кустах шла какая-то возня — я понял, что вот-вот появятся другие монстры, и не стал медлить. Повернувшись, я бросился назад к машине, обежал ее и, швырнув винтовку на сиденье рядом с Джой, прыгнул в машину сам. Уходя, я не выключил мотор и сейчас вмиг оторвал машину от обочины тротуара и погнал ее по улице, до отказа нажав на акселератор.
Сжавшись в комок, Джой тихо всхлипывала.
— Перестань, — попросил я.
Она попыталась успокоиться, но у нее ничего не получилось.
— Они всегда слишком торопятся, — подал голос Пес с заднего сиденья. — И всегда делают такое наполовину. У них не имеется соответствующего мужского качества, чтобы выполнить это как следует быть.
— Иными словами, им не хватает мужества, — уточнил я.
Всхлипывания Джой мгновенно стихли.
— Кэрлтон сказал мне, что с тобой говорящая собака, — полусердитополуиспуганно проговорила она, — но я этому не верю. Что это за трюк?
— Никакого трюка тут нет, моя красавица, — промолвил Пес. — Разве у меня нечеткое произношение?
— Джой, — сказал я, — выкинь из головы все, что ты знала раньше. Расстанься со всеми своими старыми взглядами и представлениями. Забудь обо всем, что ты считала логичным, правильным и уместным. Вообрази, что ты находишься в какой-то заколдованной стране, где может случиться абсолютно все, и главным образом что-нибудь плохое.
— Но… — начала было она.
— Но от этого никуда не денешься, — продолжал я. — То, во что ты верила сегодня утром, к вечеру обратилось в дым. Появились говорящие собаки, которые на самом деле не собаки. И кегельные шары, которые по собственному желанию могут превратиться во что угодно. Они покупают Землю, которая, есть предположение, уже не принадлежит Человеку, и вполне вероятно, что в эту самую минуту мы с тобой уже не люди, а затравленные крысы.
В слабом свете приборного щитка я видел ее лицо — на нем были изумление, неверие и боль, — и мне захотелось обнять ее, прижать к себе и попробовать стереть с него хотя бы часть этой муки. Но я не мог. Я должен был вести машину и постараться придумать, как нам быть дальше.
— Я ничего не понимаю, — спокойным голосом произнесла она, но за этим спокойствием угадывались ужас и внутреннее напряжение. — Тот взрыв машины…
Она схватила меня за руку.
— Тот взрыв машины, — повторила она.
— Не волнуйся, детка, — сказал я. — Забудь об этом. Все это в прошлом. Сейчас меня беспокоит, что нас ждет впереди.
— Ты побоялся выйти к машине, — проговорила она. — И приписал это своей трусости. Потом все ломал себе голову над причиной этого страха. А ведь он спас тебе жизнь.
Сзади послышался голос Пса:
— Мне думается, вам будет интересно узнать, что за нами едет какая-то машина.
21
Я взглянул на зеркальце — Пес не ошибся. Следом за нами шла машина. Машина с одной горящей фарой.
— Возможно, это простая случайность, — сказал я.
Я замедлил ход и свернул налево. Машина повернула за нами. Я еще раз свернул налево, потом направо — машина повторила все наши маневры.
— Это не полицейский патруль? — предположила Джой.
— С одной-то фарой? — возразил я. — К тому же, идя на той скорости, на которой недавно шли мы сами, они бы обязательно включили сирену и красный свет.
Я сделал еще несколько поворотов. Выехал на бульвар и прибавил скорость — следовавшая за нами машина не отставала.
— Как же нам теперь быть? — спросил я, — Я собирался вернуться в университет к Стирлингу. Надо ведь с ним все обсудить. Но сейчас это отпадает.
— Как у нас с бензином? — спросила Джой.
— Больше половины бака.
— Поедем к хижине, — предложила она. — К хижине Стирлинга?
Джой кивнула.
— Хорошо бы забраться в его лодку и выехать на середину озера.
— А они возьмут да превратятся в чудовище озера Лох Несс.
— Совсем не обязательно. Может, они и не слышали о лохнесском чудовище.
— Тогда в какого-нибудь другого водяного монстра. Инопланетного.
— Паркер, нам нельзя оставаться в городе. Еще немного, и в игру включится полиция.
— Пожалуй, это было бы к лучшему, — заметил я.
Однако я знал, что это далеко не так. Полицейские поволокли бы нас в участок, отняли бы уйму времени, и, толкуй мы им о кегельных шарах хоть до святого пришествия, они все равно не поверили бы ни одному нашему слову. А если они еще обнаружат говорящую собаку! Я содрогнулся от одной этой мысли. Ведь они решат, что я чревовещатель и пытаюсь их одурачить, и уж тут-то разозлятся не на шутку.
Я проскочил несколько кварталов и вылетел на шоссе, которое вело из города на север. Раз уж необходимо куда-нибудь ехать, хижина Стирлинга ничуть не хуже других мест.
На шоссе было пустынно, только изредка попадались одинокие грузовики, и я дал волю машине. Стрелка спидометра доползла до восьмидесяти пяти и остановилась.
Я мог выжать из нее большую скорость, но побоялся. Впереди было несколько коварных поворотов, а мне сейчас трудно было вспомнить их точное местонахождение.
— Нас все еще преследуют? — спросил я.
— Все еще преследуют, — ответил Пес. — Но они отстали. Теперь они не так близко.
Я уже знал, что нам от них не отделаться. Разве что мы можем немного оторваться от них, но окончательно от них не избавишься. Они будут висеть у нас на хвосте, отстав на каких-нибудь две-три минуты, если только не потеряют нас, когда мы свернем к хижине. Но я был далеко не уверен, что нам удастся скрыться от них за этим поворотом.
Если уж я решил отделаться от них, нужно придумать какой-нибудь другой способ.
Сейчас характер местности изменился. Мы оставили позади обработанные поля, и то там, то здесь стали появляться горбы песчаных холмов, покрытых вечнозеленой растительностью, а между ними — небольшие озера, И если мне не изменяла память, с минуты на минуту должны были начаться те самые опасные повороты — на протяжении нескольких миль дорога змеей извивалась между холмами с обрывистыми склонами, болотцами и озерами.
— Намного они отстали? — спросил я.
— Примерно на милю, — ответила Джой.
— Теперь выслушай меня.
— Слушаю.
— Когда мы доедем до тех поворотов, я остановлю машину и выйду. Ты сядешь за руль. Проедешь еще немного, остановишься и будешь ждать. Как только услышишь мои выстрелы, вернешься обратно.
— Ты сошел с ума! — взорвалась она. — С ними нельзя связываться. Ты же не знаешь, как они поведут себя.
— Когда мы с ними в одинаковом положении, сказал я. — Им ведь тоже не известно, как поведу себя я.
— Но ты ведь один…
— Я не один, — возразил я. — Со мной старушка Бетти. Она уложит наповал лося. Остановит рассвирепевшего медведя.
Мы достигли первого поворота. Я свернул на слишком большой скорости — руль рванулся из моих рук, протестующе взвизгнули шины.
Потом, не гася скорости, мы свернули вторично и наконец сделали третий поворот. Я с силой нажал на тормоз, машину занесло, и она стала почти поперек дороги. Я схватил винтовку и, открыл дверцу, выскочил на землю.
— Действуй, — приказал я Джой.
Она не стала ни возражать, ни спорить. Не вымолвила ни слова. Свои возражения она уже высказала, на мое решение они не повлияли, и на этом наш спор закончился. Девушка что надо.
Она скользнула за руль. Я отступил в сторону, и машина сорвалась с места. Задние фонари, мигнув, скрылись за поворотом, и я остался один.
Наступила гнетущая тишина. Ни звука, только тихо шуршали последние листья на затесавшейся между сосен осине, да точно привидения вздыхали сами сосны. На бледном небе проступали черные зубцы холмов. Пахло запустением и осенью.
Винтовка была липкой на ощупь, я потер ее рукой. Ее покрывала какая-то клейкая масса, отвратительная клейкая масса. И от нее исходил запах, тот самый запах лосьона для бритья, с которым я познакомился сегодня утром.