— Ты же знаешь, что у нас нет лишних денег, — тут ректор перестал изображать Роберта де Ниро и заговорил серьезно. — И рад бы, а нету. — Тут он похлопал себя по карману. — Нету ни фига. — Тут он вытащил из кармана небольшой конвертик. — Есть билет на выступление в Центре Кеннеди. «Я голосую!» Слыхал?
Конечно, слышал. В ответ на уверения аналитиков, что на выборы никто не придёт, была создана организация «Я голосую!» и эта организация устроила концерт, в котором должны были принять участие многие звёзды, и который должен был транслироваться в прямом эфире. Гвоздём вечера должен был быть Газ Скотт — герой трёх войн, в Афганистане, Кафиристане и Ираке, и это при том, что концерт якобы не проводится в поддержку той или иной партии. Операция была проведена с военной молниеносностью, словно молниеносное обслуживание в фаст-фуде, но вся та дрянь, что была после, растянулась на фиг знает сколько времени. Но бесхитростная публика всё равно обожала его, как обожает свою пушку каждый боец Национальной стрелковой ассоциации. Правда, с началом его президентства экономика начала кряхтеть и сопеть, так что иногда и самый малообразованный мужик задумчиво бормотал себе под нос: «Как бы всё это не кончилось плохо».
Множество людей искренне любили Энн Линн Мёрфи, но всё же она была просто женщиной, а у Скотта в распоряжении были все рычаги. Никто и думать не мог, что у неё есть шанс, и иногда не только американский мужичок из глубинки, но и его супруга задумчиво бормотала себе под нос: «Ну и зачем ей это надо?»
Словом, концерт «Я голосую!» пришёлся к месту, и многие знаменитости поспешили сказать, что да, они обязательно примут в нём участие.
И тут какой-то не в меру пронырливый журналист раздобыл в штаб-квартире «Я голосую!» в Южной Каролине список организаторов этого концерта. Все они были Золотыми Слонами. Все как один. Конечно же, был среди них и Алан Карстон Стоуи.
Несколько дней все сомневались, действительно ли это так, несколько актёров даже отказались от выступления, потом «Я голосую!» истратила тысячи на рекламу, и тогда интерес к мероприятию снова повысился. Все знали, что всё организовано Скоттом и его людьми, но никто об этом не говорил. Большинство выступающих от выступления не отказались, так что шоу обещало быть стоящим.
— Сам я пойти не могу, у меня только один билет, а я женат, — объяснил такой щедрый подарок Декстер. — А ты, кажется, нет?
— Да, я не женат.
— Ну и иди, если хочешь. Хочешь?
— Конечно, хочу.
— Вот и славно. Ненавижу, когда хорошую вещь приходится выкидывать.
Билет стоил пять сотен долларов. Я нашёл пиджак, завязал галстук, отутюжил брюки и решил, что выгляжу я прекрасно. На месте я увидел толпы мужчин с чёрными галстуками, в чёрных галстуках было и пять женщин, но все остальные женщины, а их было целое море, были в вечерних платьях и драгоценных камнях, молодые жёны пожилых мужей явно очень хотели продемонстрировать свои настоящие и поддельные бриллианты. Я шёл, а в голове у меня складывались целые строчки о них, они все казались прекрасно воспитанными красавицами, казалось, что мир принадлежит им, и кроме них, нет ничего более важного. Пусть все блестит, переливается и сверкает, и никто не узнает, что вечером папаша няню ударит. Рифмовочки, в общем, поганые рифмовочки. В перерыве я вышел подышать, но ей-богу, внутри свежего воздуха было больше, чем здесь, ведь все те тридцать семь курильщиков, что ещё остались в Америке, были здесь, и трое из них дымили сигарами. Над нами повисло сигаретное облако, и я решил обойти здание, вдруг там будет свежее — так человек бежит из Лос-Анджелеса с верой, что где-то там и солнце светит ярче, и горы выше, ну как в кино, вы понимаете. На другой стороне действительно было свежее, и ночной воздух был чище, а ещё там стоял фонарь, а под фонарём стояла Ниоб. Её волосы были забраны вверх, в ушах мерцали маленькие призмочки. Наверное, если отойти куда-нибудь в сторону, где не будет светить электрическая лампа, и посмотреть на звёздное небо, то звёзды будут светиться так же, как серёжки Ниоб.
Ниоб улыбнулась мне. Конечно же, я поспешил к ней — первое знакомое лицо среди всех этих странных людей, которые, кажется, постоянно готовы к тому, что их снимают.
Последним выступающим до перерыва был Билли Джордж Конху, исполнитель кантри, чья пластинка стала третьей самой успешно продаваемой в этом году. Билли Джордж получил Грэмми за Лучшую патриотическую песню и буквально только что спел для нас: «Моё сердце начинает биться чаще, когда я слышу крик нашего орла, наши враги должны знать, что означает его крик! Он означает быстроходные машины и реактивные самолёты, и воинов моряков, лучше не приближайтесь, когда кричит орёл! Йе-е! Кричи же нам, орёл! Йе-ее!» И аудитория разразилась аплодисментами.