Я держу её за руку, все еще не веря, как небрежно могу прикоснуться к ней, и веду её к своему белому семилетнему седану. Что она обо мне подумает? У её друзей, скорее всего, машины новее, чем у меня. Раньше меня это никогда не беспокоило, но Дженна во всей своей идеальной красе просто не подходит к этой ржавой старой машине.
Может быть, если она захочет снова потусоваться, я наконец прикоснусь к деньгам, которые лежат на моем банковском счете более десяти лет. Я живу скромной жизнью, потому что мне этого достаточно, но что касается Дженны — я осыплю её всем. Чего бы она ни захотела, я ей это дам.
Я хватаюсь за ручку, и дверь со стороны пассажира со скрипом открывается. Убедившись, что она удобно устроилась и расправила юбку вокруг своих подтянутых ног, я направляюсь на другую сторону и сажусь на водительское сиденье.
В машине пахнет полированной кожей и старыми книгами, потому что, конечно, у меня на заднем сиденье лежат книги в твердом переплете.
— Где ты живешь?
Она говорит мне, и я почти смеюсь. Я знаю, где она живет, её этаж и номер квартиры. Я также знаю, что она живет одна, без соседки по комнате. Но не хочу напугать её, раскрывая все, что я о ней узнал. Не хочу испытывать свою удачу.
Я прекрасно понимаю, что Дженна не в моей лиге. Но сегодня вечером она сделала мне подарок. Подарок, за который я всегда буду благодарен. Подарок, к которому я буду возвращаться, когда буду дрочить на неё.
Дороги в основном пусты. Фонарные столбы с транспарантами недавно завершившихся событий стоят вдоль дорожек и отбрасывают лужицы света, а ветви высоких деревьев фильтруют лунный свет. Некоторые лампочки мерцают, а некоторые полностью гаснут, оставляя нам возможность пройти через несколько участков темноты.
Я еду медленно, помня о пьяных студентах, слоняющихся или болтающих у дороги, одетых в разные костюмы. Я не знаю, что это за вечеринка, но с тем же успехом это могло быть Рождество, потому что я только что получил свой подарок. Рождество для меня наступило рано.
Воздух в машине густой и напряжённый. Всю дорогу мы молчим, но мое тело полностью осознает её близость, и эта нить осознания скручивается все туже и туже. Мы находимся примерно в пяти минутах езды, когда я начинаю замедляться. Еще пять минут. Пять минут до конца лучшей ночи в моей жизни.
— Джейкоб.
Я никогда не смирюсь с тем фактом, что она знает обо мне, не считая того, что я библиотекарь. Мое имя на её губах заставляет мой член встать за считанные секунды. Не знаю, как она это делает, но Дженна по-царски мною повелевает, и я даже не жалуюсь.
— Да, Дженна.
— То, что произошло раньше…
Ах, конечно.
Я слегка машу ей рукой, делая вид, что не чувствую, как что-то кислое поднимается к горлу.
— Все в порядке, Дженна. Я понимаю. Ты не хочешь, чтобы я кому-то об этом рассказал, верно? Я не буду.
— Подожди, ты о чем?
Я бросаю на неё быстрый взгляд, её рот слегка приоткрыт, а брови сведены вместе. Внезапно я не уверен, что прав.
— Я имею в виду, ты популярная девушка. Я просто устрашающего вида библиотекарь. Я пойму, если ты не хочешь, чтобы люди знали, что мы знаем друг друга… близко.
— Это здесь.
Я даже не осознаю, что мы уже приехали, поэтому останавливаюсь на обочине, прямо напротив её корпуса, и глушу двигатель.
Здесь живут все богатые дети. Не так роскошно, как городские апартаменты, но все же отличаются от тесных общежитий на другом конце кампуса.
Внешний вид представляет собой смесь красного кирпича и стекла. Ради бога, у них есть балконы — достаточно большие, чтобы вместить гамаки и маленькие шезлонги. В некоторых окнах светится мягкий свет, но в её комнате темно. И это очевидно.
Внутри слишком тихо, воздух удушливый, напряжение настолько ощутимое.
— Джейкоб…
Её голос полон неуверенности, но я не хочу усложнять ей задачу. Убьет ли меня то, что она больше не хочет меня видеть? Конечно. Но я понимаю. Я сделаю все, что она захочет. Ради неё все что угодно.
Я поворачиваюсь к ней лицом, прислонившись спиной к окну.
Боже, она прекрасна. Я могу смотреть на неё часами каждый день до последнего вздоха и при этом поражаться её красоте. И она позволила мне прикоснуться к ней.
— Дженна, я понимаю. Поверь мне. Я одержим тобой уже несколько недель, поэтому знаю твоих друзей. Я знаю, кем ты себя окружаешь, и знаю, что не вписываюсь ни в какое место твоей жизни.
— Я т-тебе настолько нравлюсь?
— Боже, детка. Ты не знаешь и половины всего. Я должен был просто поработать в библиотеке неделю, но я перевернул небо и землю, чтобы остаться на неопределенный срок… ради тебя.