Взяв одну горящую свечу в руку, я повертела ею перед глазами, а потом приблизила к одной из коллекционных книг, с наслаждением наблюдая, как языки пламени жадно охватывают ее. Какая трагедия! Комната сгорела, потому что мисс Хлоя Донохью оставила без присмотра зажженные свечи внутри! Ай-ай! Проделав то же самое с еще пятью экспонатами, я удовлетворенно потерла руки и вышла, пока не запищала противопожарная сигнализация.
Дверь решила оставить открытой. Пусть огонь захватит с собой еще хотя бы небольшую часть библиотеки. Так Майкл разозлится еще больше и точно вышвырнет эту сучку, если еще и иск не предъявит.
Я сладко представила, как буду утешать его, когда он, опустошенный после пожара, будет погибать у себя в кабинете. Я приду на помощь и спасу его от депрессии, предложу помощь по возобновлению комнаты и буду с ним до самого конца, чтобы он знал, кто его истинная героиня. Вот так-то, мисс Донохью! Я поделилась с тобой Майклом ненадолго — пора возвращать его обратно.
Убедившись, что на выходе из библиотеки никого нет, я поспешила на улицу, где со злорадством стала ждать тревожного сигнала и паники, которая начнется сразу за ним. Если бы я в тот момент знала, какую фатальную ошибку совершила, не закрыв за собой дверь коллекционной комнаты, то сделала бы все иначе.
Глава XX
Майкл
Перед глазами стояло пламя, сжигающее все, что было так дорого мне. Оно беспощадно уничтожало созданное мной творение, превращая его в пепел. А я просто смотрел и ничего не мог сделать. Коллекционная комната сгорела мгновенно, потом огонь перебрался в библиотеку с невероятной скоростью.
С того момента, как прозвучала тревога, и мне сообщили, где именно пожар, единственное, о чем я мог думать — как спасти хоть что-то? Удастся ли? Сначала я рванул туда, в надежде справится самостоятельно. Я надеялся, что пламя было не таким сильным, и погасить его получится огнетушителями, но тщетно. Подбежав к библиотеке, я увидел клубы едкого дыма валившие оттуда. Необходимо было эвакуировать всех людей из здания. Никто не должен пострадать. Я резко стал бросать указания на ходу, перекрикивая паникующую толпу людей.
Натан что-то проорал мне. Я повернулся на его голос.
— Майкл! Ты меня слышишь?! Там должна быть Хлоя!
Хлоя?! Что она там делает?! Она была у Селии в последний раз, когда мы виделись. Страх вцепился в глотку цепкими когтями, когда расталкивая бежавших людей, я ринулся в библиотеку, закрывая нос краем рубашки.
— Хлоя! Хлоя!!!
Невозможно! Зайти в помещение было просто невозможно. Дым резал глаза, проникал в легкие, словно огонь, обжигая их. Я понял, что падаю на колени, не в силах продвинуться дальше ни на метр. Не в силах даже вернуться. Хлоя там. Погибает в огне, и я, как беспомощный ребенок не могу помочь ей.
— Майкл! — услышал перепуганный голос. Чья-то рука дернула меня на себя. Подняв глаза, я встретился с заплаканными глазами Хлои, которая пыталась меня поднять и оттащить от горящей библиотеки подальше. — Нужно уходить! Идем же, прошу тебя. Вставай!
Опираясь на землю, я смог подняться, и мы вышли из здания вместе, поддерживая друг друга. Как в замедленной съемке я наблюдал за происходящим. Люди бежали, кричали, сирены пожарных машин смешивались с их криками. Я упал на бетон, пытаясь отдышаться, но легкие по-прежнему горели. Андерсон что-то орал по телефону, но я не мог расслышать. В ушах гудело. Пожарные, приступившие к тушению огня, проносились мимо.
— Майкл, — тихо позвала меня Хлоя. Я повернулся к ней. Растрепанная, губы дрожат, а слезы не перестают литься из глаз. — Это я во всем виновата…
О чем она говорит, не сразу до меня дошло. В чем Хлоя может быть виновата? В пожаре? Как моя Хлоя могла быть причастна ко всему этому?
— В чем…ты виновата? — прохрипел я, откашливаясь.
Хлоя шмыгнула носом и потерла кулачками глаза.
— Я вошла в коллекционную комнату без твоего разрешения. Хотела сделать сюрприз. Зажгла свечи, а потом ушла, чтобы забрать кое-какие вещи, которые забыла. И потом начался пожар, — она громко всхлипнула. — Пожар начался из-за меня. От свечей, видимо, загорелось все остальное помещение. Прости меня!
— Зачем? Зачем ты туда пошла? Я ведь никого…не пускаю…
— Теперь уже все неважно! Я уничтожила самое дорогое для тебя. Ты никогда меня не простишь, — она дрожала. — Я люблю тебя! — прокричала она, затем всунула мне в руку какую-то разорванную бумажку, резко встала и убежала, не дав мне ничего ответить.
— Хло…я, — пытался я позвать ее, но голос срывался на глухой хрип. — Хлоооя!