Создав новую запись, я потрясла пальцами над клавиатурой и начала творить:
"Когда горели его книги, я думала, вместе с ними сгорит его любовь ко мне, но она только разгорелась еще ярче…
Нашу жизнь сжигало пламя,
Опаляя наши души,
Собираясь вмиг разрушить
Созданное между нами.
Пламя было так жестоко,
Обжигало языками,
Утверждало свое знамя,
Полыхая одиноко.
И дотла спалив минуты,
Что остались нам с тобою,
Накрыв пепла пеленою,
Повернуло жизни круто,
А на месте, что не стало,
Изгарь с прахом сдуло мерно,
Позволяя милосердно
Нам любовь начать сначала…"
***
— Так, когда свадьба? Ты ведь знаешь, как я люблю выбирать красивые наряды и праздновать! — мы с Селией приехали в больницу и сейчас ждали лифт. Я уже успела выложить подробности всего произошедшего за последние дни. Ее комментарии в сторону Риз Оливер содержали в основном матерные фразы, поэтому комментировать я это не стану. Сел всегда была остра на язык!
— Пока не знаю. Может, мы вообще не будем делать пышное торжество.
— Шутишь?! — вспыхнула подруга. — Лишишь меня возможности покутить на свадьбе у единственной подруги?!
Я засмеялась.
— Почему бы тебе самой не выйти замуж и не покутить на собственной свадьбе?
— Нет, семейная жизнь определенно не для меня! Вот карьера — это мое. А то после свадьбы начнется: роди детей, сиди дома, стирай пеленки и готовь! — Сел вставил в рот два пальца, изображая тошноту.
— Фу, что за стереотипы?! — шлепнула я подругу.
Лифт подъехал, и мы зашли внутрь, нажав кнопку нужного этажа.
— Никакие это не стереотипы! Так и будет. Помяни мои слова, подруга. С годок поживешь со своим сексапильным боссом и родишь ему маленького Леклера как миленькая.
Дети от Майкла? А мы собираемся иметь детей? От одной мысли о том, что я под сердцем буду носить его ребенка, меня пробрала приятная дрожь до самых кончиков пальцев ног. И, может, это покажется странным, но это меня возбуждало.
— Подожди немного, я еще не отошла от того дерьма, что на меня вылилось. Еще одно громкое событие, даже собственную свадьбу, я в ближайшее время не выдержу.
— Понимаю. Вряд ли Леклер от тебя убежит.
— Хей! Давай без всяких предположений!
Подойдя к палате Майкла, мы услышали детские голоса за дверью. У него гости, о которых я не знала? Селия лишь пожала плечами в ответ на мой вопросительный взгляд. Любопытно, но я даже не знала, что у Майкла есть знакомые с детьми. Войдя, мы с Сел замерли прямо на пороге. На нас как по хлопку вылупились три пары глаз. Старшей девочке было лет десять. Она стояла у окна в небрежной позе, демонстрируя свою взрослость. Средний мальчик был чуть помладше и, очевидно, залипал в телефон, пока не появились мы. А самая младшая девчушка лет пяти-шести сидела на кровати Майкла и прижимала к себе серого зайца-игрушку. Все дети были как на подбор: светловолосые и сероглазые. Майкла и Натана в палате не оказалось.
— Эм…, - начала я. — Привет! А вы что здесь делаете? — что ж, я мастер общаться с детьми.
— Ждем папу, — тоненьким голоском ответила та, что помладше.
— Папу?! — хором воскликнули мы с Селией.
О. Мой. Бог. Только не говорите мне, что это дети Майкла от каких-нибудь там предыдущих отношений! Ведь я точно знаю, что женат он не был, да и Селия копала на него информацию. Не могу сказать, что мои чувства изменились бы, узнав я про детей, просто о таких вещах надо говорить сразу!
— Да. Он ушел на плоцедулы, — продолжила беседовать с нами девочка.
— Процедуры, Билли! — поправила ее старшая, как я решила, сестра.
— Ага, пррроцедуррры! — попыталась выговорить девочка, делая акцент на букве "р".
— Не выговаривает, — пояснила нам старшая. — А вы кто такие?
— Мы ищем мистера Леклера. Это ведь его палата? — кончено же его! Я тут последние три дня почти ночевала. Не могла же перепутать!
— Вы его новая жена? — спросила Билли.
Новая?! Мне вообще это слова не понравилось! Оно звучало так, будто бы я была пятая или десятая по счету. Селия хохотнула мне в спину. Коза!
— Не говори глупости, Билс! Майкл никогда не был женат! — старшая девочка высокомерно задрала подбородок и окинула нас обеих презрительным взглядом. Судя по тому, как она произнесла имя "Майкл", у нее сейчас было одно из двух: либо детская влюбленность, либо ревность к отцу, с которым она пыталась говорить на равных, называя по имени. Я все же надеялась, что первое.