- Сергей Петрович? - из-за перегородки послышался приглушённый, но очень знакомый женский голос. - Какая приятная неожиданность. Одну минуту! А то у меня с утра никого нет, решила немного каталог в порядок привести. День открытых дверей называется.
- Ну, вы очень хорошо забаррикадировались, я скажу вам. Мы с молодым абитуриентом еле к вам попали.
- Дверь опять клинит? Да что ж такое-то! Я же уже говорила Павлу Ромуловичу, чтобы он починил дверь. Вот ведь прохиндей, наверняка в отпуск свинтил.
- Как же вы утром-то попали? - в голосе мужчины проскользнули нотки ехидства.
- Так я по привычке, ногой в косяк упрусь и дёргаю. А сто восьмой могли бы и сами сходить, избаловались девчонки, профессоров за бумагой посылают.
Из-за прилавка вынырнула удивительно знакомая гном-брюнетка и выложила на стол пачку жёлтых листков. Это же Флора Олеговна, что к нам в лавку ходит! Я заулыбался.
- Ваши формуляры, профессор Немолов, - женщина заметила меня и громко воскликнула: - Тиаретайра! Какая приятная неожиданность! Ты решил поступать в университет?
- Здравствуйте, Флора Олеговна! - мне было радостно и очень неловко: я вспомнил слова Лели про профессора Немолова, и увидеть его вот так, без пафоса, словно он - клиент нашей лавки, было неожиданно. Он же, в свою очередь, спокойно разглядывал меня.
- Сергей Петрович, это Ти, я о нём вам рассказывала, - обратилась к профессору Флора Олеговна. - Это он придумал порошковые лекарства лавки Алвинов.
Обо мне ещё и рассказывали! Я готов был от смущения под землю провалиться.
- Вот как, - во взгляде профессора появился интерес. - Молодой человек, так это вы тот самый главный враг нашего факультета рунописи?
- Враг?! Почему? Нет, я не хотел, точнее, я хотел, но не враг, а чтобы Оскару помочь, ему ведь было без котла никак...
О Всесильный, что я нёс? Кому это было интересно?
- Сергей Петрович, это очень одарённый молодой человек, - Флора Олеговна явно решила меня вогнать в краску. - Уверен, что он в Зале инициации проявит себя.
- О, Флора Олеговна, пока вспомнил, - профессор повернулся к женщине, - можете, пожалуйста, ещё дать пачку бланков для абитуриентов, которые прошли инициацию? Наверняка они в сто восьмом тоже закончились. Там сейчас толпа.
- Сейчас, - брюнетка скрылась за прилавком. Профессор словно потерял ко мне интерес - пододвинул к себе жёлтую пачку бланков и постукиваниями начал её выравнивать. Так, прямо сейчас уйти будет невежливо и неправильно. А я и не знал, что Флора Олеговна работает в университете! Да ещё и знает профессора Немолова! А профессор знает её. Блин, я идиот, ведь сейчас Флора Олеговна рекламировала меня перед профессором, а я как истукан стоял и молчал! Хотя что я скажу? Что в Зале инициации на меня не среагировал ни один из камней?
Я подошёл к партам слева и сел за одну из них. Прямо над партой на стене висел чёрный квадрат, очень похожий на одну из плит в Зале инициации. Какое интересное, стильное украшение. Наверняка, в этой картине заложен какой-нибудь глубокий смысл - если будешь посещать библиотеку, то даже из самого чёрного камня сможешь получить свет знаний!
Я усмехнулся пафосу придуманной фразы, встал и отработанным движением приложил руку к камню. Бутафория, конечно - руны на камень нанесены не были, это был просто камень полметра на полметра, висевший на стене. На ощупь он был таким же, как камни в Зале инициации - прохладный, шершавый и приятный. Только в зале инициации было жутко холодно, а здесь, в библиотеке, тепло и солнечно.
- Несу-несу, Сергей Петрович, - послышался голос женщины и торопливые приближающиеся шаги. Я обернулся и увидел, что профессор наблюдал за мной.
- Вам нужно расписаться...
И тут библиотека исчезла. Буквально я моргнул - и стены исчезли. Бесшумно, без спецэффектов - словно их выключили. Я стоял один в абсолютно тёмном помещении. Мог дышать, мог смотреть, только смотреть было не на что. Я перевёл взгляд на свои руки. Я видел себя, свои руки, своё тело,а вокруг ничего не было! Правда, я видел не совсем себя, а скорее свой контур, светлые границы своего тела.
“Кандидат!”
Фраза прогремела словно отовсюду. Звук был громким, но не болезненным. Я закрутил головой, пытаясь найти источник звука. Он был позади меня. Вдалеке, в ста шагах, стоял высокий постамент, на вершине которого разместилось семь кресел. К постаменту вела широкая лестниц, на креслах сидели контуры фигур в балахонах. Лица были скрыты под капюшонами. И почему-то я понял, что лица здесь были не важны. И постамент не важен. И кресла. Важны были эти семь фигур.