– Неужто все? – удивилась Джун, и Боб поведал про толпу и про то, что шериф рассказал о Бэй-Сити.
Вошел мистер Мор с кофейником и треугольными сэндвичами на подносе.
– Перекус, перекус! – пропел он.
– Вы слышали про бесчинства к югу отсюда? – спросила его Джун.
– Да.
– Ну, и что вы на этот счет скажете?
– Скажу, что рад, что живу не на юге.
– Боже мой, что же дальше? – вздохнула Джун.
Подошла Ида.
– В чем дело?
– В соседнем городке бунт, – объяснил мистер Мор.
– Вот прямо сейчас?
– Начнется сегодня к вечеру.
Ида взяла сэндвич.
– Давайте взглянем на это с другой стороны, – сказала она. – Если они взбунтуются вечером, то завтра их выпустят, и, скорее всего, они будут уже мирно настроены, поскольку успеют утолить свою жажду кровавой бойни.
Джун тронула Боба за локоть.
– Мы много раз сталкивались с насилием. В одном шахтерском лагере в Огайо в нас бросались камнями. Ида все еще верит, что они пытались убить нас.
– Они и пытались, – сказала Ида, откусывая от сэндвича и медлительно, с подозрением жуя.
– Что, не понравилась пьеса? – предположил мистер Мор.
– Мы именно так и подумали, – сказала Джун.
Мистер Мор отошел, чтобы поставить поднос на край сцены.
– Оставлю здесь, чтобы вы смогли поработать над этим в удобное вам время.
Он вышел из зала, и Ида швырнула свой сэндвич через плечо в темноту.
– Мясной паштет! – сказала она Джун.
– О, как он мог!
– Не стоило, правда.
– Закусочная снова открылась, – сказал Боб, и Джун с Идой переглянулись.
– Но ужинать еще рано, – сказала Джун.
– Но я хочу есть, – сказала Ида.
– Но еще слишком рано.
– Но я голодна!
– Ну, я тоже, если хочешь знать правду. А как насчет тебя, Боб? На каком месте шкалы голодания находишься ты?
– Голоден, – ответил Боб.
– Ну, тогда решено, – сказала Джун. – Бери свое пальто, Ида, и мое бери тоже, и пойдем ужинать.
Вскоре, войдя в закусочную, они поздоровались со знакомой официанткой.
– О, привет, – отозвалась та.
– Правильно ли я поняла, что вы нашли пропавшего повара? – сказала ей Джун.
– Найти не нашли, но он здесь.
– И где ж он был?
– Правду сказать, я так на него зла, что даже говорить не могу об этом. Хотите, подите сами спросите.
Она указала на квадратное окошко с полочкой, в котором повар принимал заказы, расставлял тарелки с едой и позвякивал в колокольчик, дескать, принимайте, готово. Джун, подойдя, позвала:
– Будьте любезны! – И в окошке возникла физиономия повара – опухшая, красноглазая, но никак не унылая. Джун спросила: – Где вы были, сэр, что на вас все так ополчились?
– Ну, пошел и налил себе стаканчик-другой, а что?
– Хорошо провели время?
– Неплохо.
– А как было после?
– Отвратно, – сказал он. – Но все-таки я повеселился, а это, в конце концов, что-то да значит.
– Вы рады, что вернулись сюда?
Повар изобразил физиономией, что однозначного ответа на этот вопрос у него нет.
– Очень устали?
– Устал, леди, как собака устал. – Он глянул на Дружка, дремавшего на руках у Джун. – Без обид, приятель. Ух ты, какая у тебя шляпка!
– Ну, ничего, – сказала Джун, – вот начнете строгать дневную норму мясной стружки, и вскроется скрытый источник энергии.
Повар покачал головой.
– Нет, никто не хотел задружиться с этим конкретным блюдом, и нам пришлось выкинуть его из меню.
Он высунулся из оконца и ткнул в приколотую к стене картинку. Это был рисунок пером: кладбище, и на каждой надгробной плите – название блюда:
Здесь почиет мясное крошево-ассорти
Омлет с телятиной, вспоминаем тебя с любовью
Покойтесь с миром, “чик-Стикс” в кокосовой корочке
Возлюбленная мясная стружка.
Внизу листа аккуратным почерком было приписано:
Сгинули, но не забыты.
Повар так и торчал в окошке, любуясь этим шедевром, и по лицу его блуждала улыбка мечтателя, описать которую невозможно.
– Сам-то я считаю, что рецепт был очень неплох, – сказал он.
– Рецепт стружки? – переспросила Джун. – Чем же он был неплох?
– Вкусом. Но еще, знаете ли, методом приготовления тоже. В общем, должен сказать, что готовить ее я любил больше всех прочих блюд в нашем репертуаре.
– А какое блюдо вам нравится готовить меньше всего? – спросила Ида.
Повар ответил не сразу.
– Пожалуй что нет, промолчу. Обсуждать такое с клиентами – это не дело.
– И с чего бы не обсудить?
– Что ж, подумайте сами. Если вы узнаете, что именно я не люблю готовить, но вам захочется заказать именно это, мы окажемся в затруднительном положении, потому что или вы не получите то, что хотите, потому что, как вежливый человек, не закажете это, щадя мои чувства, или же закажете все равно, тем самым мне сообщив, что не держите меня за человека, с чувствами которого стоит считаться.