Мною овладела спасительная апатия. Я вообще иногда очень люблю это состояние, в отличие от депрессии. Нет слёз, нет ощущения, что всё хуже некуда, нет желания рвать на себе волосы, а главное - нет чувства вины даже перед самой собой. Есть только набор определённых человеческих функций, не сопровождающийся никакими эмоциями. Пустота... И в этой пустоте можно если не жить, то сносно существовать.
Я перестала отделываться от маминых звонков, честно ответила на все её вопросы, чем, как ни странно, вызвала у неё ещё большую тревогу за меня. Периодически писАла Светке, что у меня ПМС, я и просто устала.
А ещё удалила из друзей бывшего мужа и занесла в ЧС... Глупо, но так легче не надеяться на то, что он напишет...
Нет, сейчас всё проходило практически безболезненно. Я не успела привыкнуть к нему за такое короткое время, надежда ещё не поселилась окончательно в сердце, поэтому я легко вытолкала её оттуда, а дом ещё не пропитался его запахом и не оставил в себе следов его короткого пребывания... Идеально, чтобы расстаться.
Я знала его слишком хорошо. Он не придёт больше. Даже если ему сейчас действительно жаль, он не придёт. Возможно, если мы встретимся ещё через семь лет, он улыбнётся мне при встрече, возможно, судьба даст нам ещё один шанс, и я точно знаю, что не оттолкну его... Наверное, мы всё-таки разные... Нам не дано соприкоснуться одинаковыми ровными гранями друг с другом, мы колючие со всех сторон, как ежи...
Он привык жить в своём ритме - стремительном, не позволяющем даже на минуту сесть, отдохнуть, полюбоваться закатом, встретить вдвоём рассвет, помечтать о чём-нибудь... Да, его бурная деятельность очень нужная, важная, но... в ней нет места такому инертному созданию, как я. У меня наоборот этого всего в избытке - куча времени на размышления, саморазвитие, неторопливые мысли и созерцание бытия... Его тепм жизни кажется мне адской машиной, ему мой - бессмысленным топтанием на одном месте...
Я могла бы, знаю, что могла бы приспособиться, понять, влиться в его струю... Но тогда не останется меня самой, вот такой вот, какая я есть. А мне нужно, чтобы он принимал меня именно такую...
Возможно, если я сама приду к нему, он обрадуется, всё наладится, я даже смогу быть счастливой... Но я этого не сделаю. Если я хоть что-то значу для него, он остановится, подумает, осознает... Я подожду...
А если я - всего лишь очередная замена очередной Юленьки, то я ведь и правда вполне могу жить и без него. Я уже знаю, что это сначала трудно, а потом затягивает, что время если и не лечит, то медленно покрывает рубцы на сердце панцырем новых проблем и забот, и уже ни дождь, ни ветер не могут занести в эти рубцы грязь и песок, от которых они снова воспаляются...
Может быть, если бы это длилось чуть дольше, я бы не отделалась так легко... Но мне повезло. Пусть лучше так, чем через год или позже.
Я не плакала даже когда ночами забывалась коротким тревожным сном и резко просыпалась от того, что мне снились его объятия, крепкие знакомые руки, почти болезненно прикасающиеся ко мне... Я просто поворачивалась на другой бок, до головной боли сжимала зубы и пялилась в темноту до самого утра.
Всё это пройдёт. Я же знаю, просто надо подождать, потерпеть, пережить... Ключи так и валялись на полу в кухне.
Мне казалось, что прошла целая вечность, а оказалось - всего полторы недели. Безумно долгие десять дней, бесконечные просто. Я наконец смогла взять в руки ключи и подумать о том, что делать дальше.
Долго набиралась храбрости и позвонила Ирине Витальевне, которая, как ни в чём не бывало, рассказала, что у Игоря новый проект по восстановлению очередного никому кроме него не нужного развалившегося дома какого-то купца-помещика в пригороде, что весь отряд перебрался туда, а там уже подключились и местные волонтёры... А казарму - да, по просьбе администрации города фонд предоставил в качестве книгохранилища с доступом для населения при условии частичного материального содержания... Но это документально, ибо всем выгодна такая постановка ситуации. На самом деле - книги, как и здание, продолжают принадлежать фонду, и никаких вложений никто делать не будет, это и ежу понятно. Она не упомянула Романа Викторовича, и я перевела дыхание.
Напряжение, усилившееся во время разговора, долго не проходило . Мне трудно было спрашивать обо всём этом, ещё невыносимее было слушать ответы... Но знать было нужно.
Теперь я не выпускала ключи из рук, ходила с ними по дому, клала под подушку на ночь. Неизбежность того, что рано или поздно придётся ими воспользоваться, вызывала болезненное ноющее чувство в груди, словно я стою на огромной высоте и дышу разрежённым воздухом...
Наконец я решилась. Денег почти совсем не осталось, поэтому такси отпадало сразу, а Светка работает. Да и мне просто хотелось прийти туда пешком...
В шесть утра совсем светло, а мне как раз снова не спится - самое время... Я надела старый спортивный костюм, завязала волосы в хвост и вышла из дома.
Такое раннее утро для меня - явление редкое, я жуткая соня, встаю всегда поздно. Как, оказывается, громко и на все голоса щебечут птицы в этой влажной прохладе... На траве блестят крупные капли росы, между кустов переливаются промокшие паутинки, небо неправдоподобно голубое, а огромное, просто колоссальное солнце над восточным горизонтом воспринимается действительно звездой в бескрайнем космосе, а не только привычным тёплым шариком на небе...
Я пересекла рельсы и специально свернула так, чтобы пройти мимо библиотеки... Хотелось сентиментально попрощаться с этим местом, поэтому я остановилась на привычном расстоянии от дверей и прикурила сигарету. Здесь изменился не только внешний фасад здания - в нём теперь по-другому текло время, и это чувствуется... Больше не ощущается под тяжёлой облицовочной плиткой старых кирпичей, видевших множество посетителей всех возрастов, нет бетонного крыльца с железным уголком, из-под которого пробивалась молодая травка, крыша покрыта коричневой блестящей новенькой черепицей, на которой не растёт красивый многолетний мох... Но все перемены к лучшему, надо всегда помнить об этом. Моя сентиментальность больше не нужна этому зданию, у него теперь новая жизнь, и я рада за него.
Я прошла по мосту через городскую речку. Раньше здесь была красивая кованая ограда, на которую молодожёны вешали замочки... И наш тут висел... Весь периметр моста был увешан этими замочками. Потом сделали ремонт, поставили ограждение попроще, и замочков сейчас пока совсем мало... Чудесная традиция.
Я шла и искренне наслаждалась прогулкой - радовалась шуму реки, стрекотанию кузнечиков, щебету птиц и полному отсутствию людей...
Идти вдоль трассы по широкой песчаной обочине было даже прохладно - солнце скрылось за верхушками многолетних сосен, и из старого парка тянуло сыростью и запахом грибов. Я улыбалась, глядя на редкие белые облачка в небе, на спешащих муравьёв под ногами, на полевые фиолетовые цветы вдоль обочины, вспоминая, как в детстве с подружками отрывали лепесточки именно этих цветочков и делали маникюр...
Потерянный покой возвращался в душу, сердце билось медленно и размеренно, сладкий свежий воздух, казалось, проникал не только в лёгкие, а и в голову, остужая и выветривая суету, страхи и беспокойство...
Казарма в лучах утреннего солнца, бьющего в глаза, выглядела фонтастически прекрасно. Как древний величественный зАмок, окружённый сказочным лесом... Ещё немного - и из-под ног бросятся врассыпную маленькие феи с блестящими крылышками, отряхиваясь от крупной утренней росы... Я усмехнулась - замечталась я совсем.