Реджина с минуту не могла унять дрожь в руках. Потом наконец накрасила губы и поразилась тому, как богатый, насыщенный красный цвет выделяет ее синие глаза.
Реджина улыбнулась и, отойдя от зеркала, вернула помаду Джесс.
— Оставь себе, — сказала рыжая. — Жгучая из тебя получилась штучка. Теперь иди, Себастьян — не из терпеливых.
•к -к *
Покачиваясь на каблуках, Реджина шла через вестибюль отеля. Впервые на нее не просто смотрели — засматривались. Наверное, из-за походки. Шла Реджина, словно маленький олененок, только покинувший утробу матери. А затем она увидела в глазах одного бизнесмена нечто, чего прежде не замечала в устремленных на нее взглядах мужчин: вожделение.
Внимание незнакомцев, роскошь отеля, новая и непривычная одежда... Голова закружилась, и Реджина чуть не врезалась в Себастьяна.
— Ой... я вас не заметила.
Себастьян окинул ее с ног до головы внимательным оценивающим взглядом. Ужас, да ведь он знает, что у нее под платьем, какое белье! Реджина ждала, как Себастьян прокомментирует ее внешний вид, но он продолжал разглядывать молча. Затем снял у нее с плеча старый рюкзачок.
— Он просто ужасен.
— Кому как. И потом, для моих нужд эта сумка прекрасно подходит.
Себастьян еще раз оглядел Реджину с ног до головы и предложил ей пройтись под руку. Реджина, чувствуя, будто ее впервые приглашают на танец, взяла его под локоть. Она думала, что ужинать они пойдут в ресторан при отеле, однако Себастьян направился к выходу.
— Разве мы не остаемся?
— Нет, мой любимый ресторан здесь, «Л'Ателье де Жоэль Робюшон», закрылся в этом году, — ответил Себастьян и с улыбкой взглянул на Реджину. — Впрочем, не волнуйся, в Нью-Йорке полно отличных заведений.
Себастьян открыл перед ней дверь «Мерседеса», и Реджина забралась в салон — на сей раз аккуратно и не спеша, в непривычном наряде-то.
Водитель быстро вернулся на Парк-авеню, и только Реджина настроилась на поездку, как машина остановилась на Шестьдесят пятой улице.
Шофер вышел и открыл для Реджины дверь — оказалось, они подъехали к зданию в стиле неоклассицизма. Над входом висела размашистая вывеска «Даниэль».
Пройдя внутрь, Реджина оказалась среди балюстрад, арок и резных пилястров под восемнадцатифутовым кессонным потолком. Классика здесь прекрасно сочеталась с современной обстановкой и отделкой в насыщенных, нейтральных тонах: ореховом и кремовом, которые оттенялись ярко-красной обивкой стульев. Помещение утопало в теплом свете, исходящем от люстр и настенных бра; картины, висящие здесь, явно пришлись бы по вкусу матери. Каждый квадратный дюйм заведения дышал утонченностью. Хорошо все-таки, что Реджина позволила себя переодеть.
Метрдотель приветствовал Себастьяна, рассыпаясь в любезностях.
— Зал «Белькур», мистер Барнс, — сказал он.
Себастьян сделал приглашающий жест, как бы
говоря: «После вас», и Реджина первой последовала за метрдотелем. Вновь она приковала к себе взгляды мужчин, однако все внимание уделяла тому, как бы не подвернуть ногу. Ни дать ни взять Джулия Роберте из фильма «Красотка» идет под руку с Ричардом Гиром.
Голова кружилась, в животе порхали бабочки.
Метрдотель открыл дверь в зал, где могла бы разместиться добрая сотня гостей, хотя сегодня там приготовили один - единственный столик на двоих. Метрдотель подвинул стул для Реджины, и она неловко присела на место. Себастьян опустился напротив.
— Можно ведь было заказать столик и в другом зале, — нервно рассмеялась Реджина. — Уж больно здесь просторно.
Тем временем сомелье принес карту вин, однако Себастьян едва ли взглянул на нее.
— Нам дегустационное меню, несите все, что к нему подают, — сказал он и, обращаясь уже к Реджине, спросил: — Нас ждут восемь блюд. Надеюсь, ты никуда не торопишься?
Реджина только мотнула головой, стараясь не поддаться панике. О чем можно разговаривать в течение восьми блюд? И какой вкусной должна быть здешняя кухня, если один заказ включает такое разнообразие!
— Ты прелестна, — сказал Себастьян. — Платье тебе очень идет.
— Ой, спасибо, — пролепетала Реджина, глядя на бокал воды. — Вы очень точно угадали с размером.
— Я видел много женщин, у меня глаз наметан.
Реджина зарделась и тут же напомнила себе: Себастьян — фотограф.
Наступило время легкой закуски. Официант расставил перед гостями по три блюдца и объявил:
— Микс из пуляриков и японской редьки, желе из лесных грибов и салат из молодых овощей.
— Спасибо, — ответила Реджина, отчаянно пытаясь распознать, что из заявленного на какой тарелке лежит. Тут Себастьян подмигнул ей; желудок свело спазмом, и всякий аппетит пропал.
Глава 11
Погоняв немного еду по тарелке, Реджина подняла взгляд. Себастьян смотрел прямо на нее.
— Какое разочарование, — сказал он. — Я думал, ты любишь поесть.
Реджина залилась краской. Неловкость и нелепость ситуации наконец перевесили восторг и трепет.
— Простите, что не набросилась на блюда. Просто последний час мною только и делают, что командуют. Как будто я угодила в некий театр абсурда, вот аппетит и пропал.
Себастьян рассмеялся — не так скромно, как в салоне машины, а громко, от души, запрокинув голову.
— Гм-м, недовольный клиент!.. Ты у меня такая первая.
Он продолжал дразнить Реджину, причиняя еще большее неудобство.
— Кстати, как мне забрать одежду? В отель я не вернусь.
— Резонный вопрос, — заметил Себастьян. Весело ему, гаду.
— Я спрашиваю заранее, чтобы потом не возникло недоразумений.
— Недоразумений, значит? Говоришь, как настоящий библиотекарь.
Не зная, как ответить, Реджина пригубила вино. М-м, вкусное, от него по горлу разлилось приятное тепло.
— Раз уж вы затронули эту тему, то, может, поговорим о книгах?
— Не терпится приступить к делу?
— Именно, — ответила Реджина, отпив еще вина. Ну все, хватит, больше — ни глотка.
— Почему ты не пользуешься сотовым? — спросил Себастьян.
Ничего себе смена темы!
— Э-э, не знаю, — пробормотала Реджина. Не признаваться же в отсутствии лишних средств человеку, у которого есть личный шофер и который в состоянии занять номер дорогущего отеля в качестве шикарной примерочной.
— Без него — как без рук, — заметил Себастьян.
— Не для меня.
— Ты прежде не носила чулки на подвязках?
Реджина чуть не поперхнулась вином.
— Что-что?
— Ты вроде хочешь приступить к делу? — Он пристально и очень серьезно посмотрел на Реджину. Про сотовый он заговорил так, для затравки. — Как тебе новое белье?
— На мне будто костюм какой-нибудь.
— Говоришь так, словно это плохо.
Вернулся официант и убрал со стола тарелки
с закуской. Ну наконец, хоть ненадолго избавил Реджину от расспросов Себастьяна. Перед ней поставили новое блюдо, оформленное так изящно, что оно больше походило на произведение искусства.
— Равиоли с опятами и мангольдом, крапивный сыр, маринованные георгиевы грибы, нераспустившиеся побеги папоротника, — объявил официант.
Сомелье забрал еще не допитый бокал Реджины и представил Себастьяну новую бутылку:
— «Домен Друэн Мерсо» 2008 года.
Реджина хотела было отказаться от вина, однако под строгим взглядом Себастьяна оставила попытки сопротивляться.
Когда они опять остались наедине, Себастьян поднял бокал.
— За костюмы, — сказал он с улыбкой.
— Почему за них? — спросила Реджина, чокаясь с ним.
— Они вдохновляют. И даруют свободу.
Ему легко говорить.
— Вы указываете мне, что надеть, — напомнила Реджина. — Какая же тут свобода?
— Представь себе это так: я заранее пригласил тебя на ужин в ресторан, и тебе надо нарядиться. Ты начинаешь судорожно соображать, что надеть, где это купить, сколько потратить на гардероб... Я же взял на себя все хлопоты. Высшая форма свободы — перестать что-либо контролировать.