Блондинка презрительно фыркнула и смерила взглядом ярко-красный домик с кассой и залом ожидания и узкую платформу.
- Да уж! Видно вашу культуру! - процедила она.
- Вашу тоже! - Ника едва успела подхватить с земли сумку. - Эй! Здесь вообще-то площадь, а не отхожее место!
- Сначала приведите в порядок места общего пользования, чтобы мне не противно было вести туда моего ребенка! Своих родите, и пусть они ходят в эту грязную будку! - взвизгнула блондинка. - О, нет! Вряд ли мне захочется приехать сюда в ближайшие десять лет! Это не то место, где я посоветую друзьям провести отпуск!
- Да хоть сто лет не приезжайте! не выдержала Лиля. - У нас, конечно, не Куршавель, но мы тут живем. И, наверное, Зинаида Гиппиус, которая снимала эту дачу, была не глупее вас!
- Она, небось, и не знает, кто такая Гиппиус, - фыркнула Ника, - и тоже думает, что "Агния Барто - это, наверное, по хожу, мама". На канале "Ю" про Серебряный век не рассказывают, и в "глянце" про декаданс не пишут... Пошли, Лиля, не мечи бисер перед кем попало!
- Хамка! - взвизгнула блондинка и уронила в грязь белую лаковую сумочку. - Ах, ... твою мать! П...ц "Виттону"!
Ника обернулась и звонко расхохоталась.
- Какие изысканные манеры! - воскликнула она.
- Видно, в "Вог" и "Элль" ничего не пишут о запрете мата в общественных местах! - подхватила Лиля. - Или кое-кому закон не писан!
Все еще смеясь, девушки зашли на рынок.
- Нет, ну у меня даже настроение поднялось! - хохотала Ника. - Фельетон будет классный!
- Ты пишешь фельетоны?
- Иногда, когда хочется пошалить. А эта дамочка сама просится на бумагу!
- Это точно. Критику разводит, а сама - мыльный пузырь, и ничего больше!
- Стесняешься сказать, что считаешь ее кошкодранкой, ищешь эвфемизмы?!
- Эти словеса больше по части одной моей подруги, которую ты каждый день видишь в зеркале!
Весело пикируясь, девушки закупили продукты; Ника прихватила сборник любимых судоку.
- Опять в наши края? - приветливо спросила Нику продавщица, которая, как и все в поселке, хорошо знала петербургскую журналистку и уважала ее за участие в спасении библиотеки.
- На выходные, как обычно.
- Приятного вам отдыха!
*
- И все-таки, почему ты на таком взводе? - спросила Лиля, когда они шли по затихающей к вечеру улице. - Я не успела тебя расспросить, когда на нас налетела эта скандалистка...
- Да ну, - поморщилась Ника, - мне, как Верещагину, "за державу обидно". Понимаешь, все тротуары исписали рекламой: "Маня, Таня, Клаша, Глаша, любовь, морковь, 24 часа"!
- Что? - не поняла Лиля.
- О, господи, да телефоны, по которым можно пригласить девочку на пару часов. Под ноги смотреть противно. Даже на Литейном, невдалеке от дома номер четыре, пару номерочков написали, совсем страх потеряли! А на Ленсовета перед самой Чесменской церковью телефоны "девчонок-красоток" свежей краской блестят... Перед церковью, Лиля, понимаешь? Я не ханжа, но, когда такое увидела, мне аж поплохело. Это же до чего дошло!
- Ты бы не трогала в "Телескопе" эту тему, - помрачнела Лиля, - что они у церкви свой "товар" рекламируют, я не удивляюсь. О совести и морали эти "бизнесмены" давно позабыли. А вот то, что они возле ТАКИХ зданий не боятся свои телефончики рисовать, значит, что они уверены в своей безнаказанности, уверены, что их от любых проблем с законом отмажут...
- Ага, то же самое мне и редактор сказал, когда я только заикнулась. И добавил, что если я буду своевольничать, то при первом же сокращении мне накидают замечаний и вытурят по статье. Аж лысина побагровела, я боялась, что его Кондратий стукнет. И чего завелся?! - Ника ожесточенно зафутболила камешек под ногами. - Сам, что ли, по этим номерочкам позванивает, сатир хренов?!
- Ника! - охнула Лиля.
- А что? Сатир и есть. На летучках всех баб глазами раздевает, да только кому такой, пузатый и кривоногий, нужен? Только Даше-Глаше и только за тысячу в час. Блин! - Ника снова пнула камешек. - Еще пишут: "Любовь, 24 часа, 1000 р. в час". Хоть бы уж слово "любовь" не поганили, писали бы честно... - и Ника произнесла крепкое словцо, более грубо характеризующее то, что предлагают за тысячу рублей девушки на тротуарах.
- Ну ты даешь! - прыснула Лиля.
- Ты же со мной согласна, Лилька, что любовь за тысячу в час не продается? О настоящей любви пишут книги, которые читают через века, а не объявления на затоптанном тротуаре!
- Так ты из-за этого на взводе?
- Пожалуй, - признала Ника. - После Марии Кюри, Софьи Ковалевской, Жорж Санд, Симоны де Бовуар, Валентины Терешковой и прочих остаются еще мужики, которые видят в женщинах только объект для удовольствия или живой товар. Тьфу!
- "Я любви искала и не нашла, теперь буду искать золота, - процитировала Лиля. - На меня смотрели и смотрят, как на забаву. Я - вещь! Вот слово для меня и найдено!".
- Ну нет, я не Лариса Дмитриевна, - спешно перебила ее Ника, - слава Богу, розовые очки я давно сняла и не буду сходить с ума от любви к эгоисту-мажору... О, ты уже и замок на калитке заменила? И когда только успеваешь?
- Антон помогает, у него отпуск. Проходи.
- Кстати, в наше время история Ларисы закончилась бы без трагедии, - в гостевой комнате Ника поставила сумку в угол и села, чтобы расшнуровать ботинки. - Все-таки современная свобода нравов не так плоха, как считают бабули на скамейках. Тогда потерять невинность до свадьбы было немыслимо, позор, девушке только и оставалось: или в реку, или в монастырь, или по рукам пойти. А сейчас на это смотрят проще, и никто не будет считать девушку пропащей из-за того, что у нее до свадьбы был мужчина. Да и свадьба, как таковая, уже уступила пальму первенства в списке приоритетов современной девушки...
- А попроще можно? - изобразила недоумение Лиля. - Чаво тако ты говорыш? Чаво за пальма така? МЫ тут дярёвня тупая, как считает барыня из столицы, и словей-то таких ня слыхивали!
- Ой, Лилька, хватит! - Ника от смеха повалилась на кровать. - Ну ты зажигаешь!
- Да, сейчас девушки в первую очередь стремятся получить образование, обрести специальность, добиться повышения на работе, "ну а мальчики потом", как в песне. Даже у нас уже есть такая тенденция, а уж в городах - и подавно.
- И я думаю, что это правильно, - Ника прилегла. - Твердо стоять на ногах, иметь свое место в жизни - это лучше, чем с родительской шеи пересесть на мужнину. А когда уже сама твердо стоишь на ногах, можно и о замужестве подумать, на равных. Потому что, если работает только муж, в какой-то момент он может начать попрекать жену: "Я деньги приношу, обеспечиваю семью, а ты даже на булавки не зарабатываешь, ты вообще никто и звать тебя никак, ты фефела, молчи и не рыпайся!". А если работают оба - жена всегда сможет ему ответить: "Извини-подвинься, я тоже зарабатываю, и в семье такое же право голоса имею, а не нравится - выход вон там!". И муж воздержится перед ней пальцы растопыривать. Вот почему лучше быть самостоятельными...
- Опять ты за "20 лет спустя" зацепилась? - спросила Лиля. - Сейчас скажешь про "жизнь в декрете"?
- Неправильный фильм, не тому учил девушек! - резко сказала Ника. - Вернее, может, тогда это считалось правильным, а сейчас такая матрона рискует в один не прекрасный день остаться "мадам Брошкиной". Таких мужей, как Соломин в фильме, уже не осталось, зато есть такие умники, которые скучают возле простушки-жены и начинают бегать налево да так и сбегают. Сколько уже об этом говорено в прессе, сколько брошенных жен на ток-шоу плакало, и у всех одна история: бросила вуз; ушла с работы, чтобы посвятить себя семье; родила, обабилась, опростилась, мужу стало с ней скучно - а тут очень кстати подвернулась ногастая-губастая, интересная во всех отношениях красотка без комплексов. Я всегда говорю, когда меня приглашают на ток-шоу о брошенных женах: "Девочки, даже если он - любовь всей вашей жизни, не бросайте институт, не уходите с работы! Хорошо, если вы с ним проживете до золотой свадьбы, но все-таки диплом и профессия дадут вам больше уверенности в себе!". Но сейчас же все такие умные, каждая же лучше знает, как поступать! Вряд ли они вообще что-то кроме заголовков считают и кого-то кроме себя слышат...