Она оказалась в гигантском атриуме. И весь он был черен, как вороново крыло и блестящ. Лена стала оглядываться с мыслью «какой странный сон». Высоко над головой наблюдался купол, немного пробитый, с трещинами через него поступал лунный свет. Благодаря нему Лена различала хоть что-то… Она коснулась рядом стоящей колоны, которая поддерживали все эту красоту, как и десятки её собратьев. Колонна была холодной, напомнила ей о посещении знаменитого Эрмитажа. Та колонна тоже отдавала ощущением роскоши и… древности? Лена набрала в грудь побольше воздуха — знакомая сырость, незнакомый цветочный аромат… Лаванда? Что-то пряное, больше напоминающее ароматическую свечу. Лена любила зажигать такие перед сном. Они наполняли её покоем, но сейчас захватила лишь тревога.
Где я? Почему этот сон такой осязаемый? Эти вопросы вызывали мурашки. Лена решила сделать несколько шагов вперед, и они отдались громким цоканьем по всему атриуму. Опустив голову вниз, Лена поняла, что она на каблуках. Маленькие желтые туфельки были ей совершенно незнакомы.
— Что за… — выдохнула она снова. Изо рта вырвался белый пар.
Лена обхватила себя руками от нахлынувшего холода. Просыпайся! — велела она и ущипнула себя. Но ничего не произошло. Еще несколько шагов в неизвестность. Замок из сказки, был ли это он? Оглядываясь и привыкая к темноте, Лена осознала — она же в библиотеке!
Но она даже рядом не стояла с её замарашкой из Щукино… Да даже с государственной библиотекой её страны не стояла! Это место было по-настоящему величественно! Но, к сожалению, разрушено и забыто… Лена поняла это из-за царящих разрушений вокруг. Некоторые колоны были наполовину разбиты и держались только на честном слове. Дубовые столы раскиданы кто куда, сломаны ножки у кресел, стульев. А книжные стеллажи, что тянулись в высь… Лене пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть их конец. Они почти касались разбитого купола. На каждом была лестница, длиннющая. Лена сглотнула, представляя, что заберется на такую… Тут высота страшная, упадешь и все!
Лена подошла поближе и коснулась рукой пыльной полки. Уф, а она думала, в её библиотеке грязно! Тут все затянула вязкая, густая белая паутина. А слой пыли был толще самой полки. Книг было даже не видно! Лена легко дыхнула на одну из них и сразу закалялась. Чертова пыль! Она отряхнула одну из книжек, пухлую и с золотыми буквами на корешке. Лена не смогла разобрать, что написано. Напоминало латынь…
Она достала книгу, раскрыла. И книга сразу озарила Лену светом, та чуть не закрыла её от испуга. На черных страницах золотые буквы горели холодным светом. Этой книге будто сотня лет… Но каждая буковка была разборчива, хоть и незнакома. Со странным интересом Лена стала доставать книгу за книгой и каждая была не похожа на другую. Одна была тонкой, как журнальчик, но Лена была уверена, что пролистала страниц триста! И они не желали кончаться! Другая тоже светилась, но уже красным светом, а стоило коснуться случайно страницы, как там оставался след, будто от капли крови… Когда одна книга начала петь, да так громко, что чуть голова не лопнула, Лена даже не сильно испугалась. Но все равно поспешила вернуть певунью на место…
— Когда я уже проснусь, — жалобно произнесла она, будто надеясь, что мысль, произнесенная вслух, сбудется.
Она решила достать последнюю книжку перед тем, как решить уйти отсюда и пытаться сбежать из мира снов. Но эта книга, на ощупь теплая, как свежий хлеб, и пахнущая женскими духами, оказалась еще страннее остальных.
Лена открыла её и обнаружила, что это зеркало.
И только она поразилась этому факту, как обнаружила свое отражение. На нее смотрела миловидная девушка с глазами зелеными и яркими, на радужке блестели маленькие звёздочки. Щеки бледные, в крупинках темных веснушек. Но больше Лену поразили волосы. Пышные и длинные, спускающиеся ниже поясницы. Но главное — розовые! Цвета мягкого и нежного. Лена коснулась и чуть не вскрикнула. Настоящие! И наощупь бархатные и шелковые… У Лены никогда таких не было.
И вообще — это не она!
Это зеркало обман, шутка. Лена с хлопком закрыла книгу. Но вот волосы никуда не пропали, она могла трогать их, попытаться завязать, чтобы не мешались. Стала трогать свое лицо — и оно точно не её! Курносый нос, пухлые губы, даже подбородок! Все не её! А потом перешла на одежду. Это было подобие платья, пышная юбка с оборками, слабо затянутый корсет, на ногах чулки с подвязками… Она словно куколка из лимитированной коллекции, но не человек. Дыхание сперло, снова стало плохо.