В каждом из приведенных выше примеров, если я буду понимать слова Библии в буквальном смысле и в отрыве от общей картины, то действительно могу прийти к выводу, что Бог Ветхого Завета жесток и деспотичен. Вот почему так важно помнить о большой картине, в рамках которой мы читаем и понимаем Библию. В прошлой главе я предложил помнить о космической битве добра со злом, когда мы читаем ветхозаветные свидетельства о нравственном упадке человека. Чтобы в итоге вселенная стала надежным местом, Бог дал злу свободу развиваться. С человеческой точки зрения, это долгий и опасный процесс, и похоже, Бог здесь рискует своей репутацией. Но в конце концов Бог будет оправдан от всех обвинений, которые выдвигает против него Враг.
Но даже если мы согласимся, что эта картина верна и что она помогает понимать Ветхий Завет, мы сталкиваемся с одной великой загадкой при чтении Писания: почему Ветхий Завет так мало говорит о Враге? В самом деле, чем это можно объяснить? На дела Врага намекает Быт 3 и, разумеется, Книга Иова, но если вы внимательно пролистаете весь Ветхий Завет, то найдете здесь крайне мало прямых упоминаний о бесах, сатане, или дьяволе. Фактически в библейской симфонии приводятся только три места, где прямо упоминается сатана: это Иов 1–2, 1 Пар 21:1 и Зах 3:1–2. Сатана играет важную роль в традиционном христианском богословии, и ему отведено немало места в Новом Завете. Почему же о нем так мало упоминаний в Ветхом Завете?
Прежде чем мы приступим к рассмотрению этого вопроса, нам следует поговорить о самом слове «сатана» в Ветхом Завете. В современном языке мы используем прямую транслитерацию еврейского слова satan. Услышав это слово, мы привычно думаем об олицетворенном зле, о Сатане с заглавной буквы, однако Ветхий Завет сначала применял это слово к любому «противнику» или «обвинителю». Скажем, Библия говорит, что, когда Соломон отвернулся от Бога, «воздвиг Господь противника (satan) на Соломона, Адера Идумеянина, из царского Идумейского рода» (3 Цар 11:14). В переводе RSV еврейское слово satan передано как «противник», и очевидно, что оно относится к реальному человеку. Подобным образом, когда филистимляне идут воевать с Израилем, их предводители сомневаются, стоит ли им брать с собою Давида, который тогда жил у них, опасаясь, как бы Давид не «сделался противником (satan) нашим на войне» (1 Цар 29:4). Таким образом, Давид мог превратиться в «сатану»! Но, пожалуй, самый удивительный пример использования этого слова мы найдем в повествовании о Валааме. Когда ангел останавливает Валаама, в Библии говорится: «и стал Ангел Господень на дороге, чтобы воспрепятствовать ему» (Числ 22:22). В буквальном переводе это звучит так: «встал на пути как его противник (satan)». Таким образом, библейские авторы могли применять слово satan, описывая Адера, врага Соломона, Давида и даже ангела Господня. Но во всех этих примерах говорится просто о «противнике», что верно передает большинство современных переводов.
Лишь позже библейские авторы стали представлять верховного Врага и главного противника Бога — сатану с заглавной буквы. Однако многие исследователи Библии утверждают, что даже в трех ветхозаветных отрывках, где еврейское слово satan явно указывает не на человека, а на существо иной природы, в современных переводах слово «сатана» все равно следует писать с маленькой буквы. Здесь в зародыше уже присутствуют новозаветные представления о сатане, но еще нет идеи о том, что сатана является верховным повелителем бесовских сил.
Все это свидетельствует о том, что в Ветхом Завете представления о сатане развивались постепенно. Напомним себе, что Бог не открывал всей истины всем людям во все времена. Поскольку люди в эпоху Ветхого Завета отпали от Бога, не стоит удивляться тому, что не все из них понимают истину в равной мере. Ветхий Завет создавался на протяжении многих веков, и различные авторы по–разному говорили о деяниях Бога. Два автора могут описывать одно и то же событие далекого прошлого, расставляя разные акценты, в зависимости от своей ситуации. Иногда может показаться, что два таких описания просто противоречат одно другому. Но если мы примем во внимание время и место, мы найдем здесь глубокую гармонию, и это очень важно для понимания того, как действует Бог. Быть может, самые яркие примеры такой особой расстановки акцентов и интерпретации нам даст сопоставление ветхозаветных книг Царств и Паралипоменон и новозаветных евангелий.
Сегодня, размышляя о роли сатаны в истории Ветхого Завета, как иудейские, так и христианские авторы предполагают, что он там присутствует, хотя ветхозаветные повествования о нем и не упоминают. И нам важны как первоначальные повествования, не упоминающие о сатане, так и позднейшие толкования, которые о нем говорят. Скажем, один автор желает описать роль бесовских сил, тогда как другой ставит во главу угла всемогущество Бога.
Если демонические силы действительно воздействуют на жизнь людей, существование дьявола не зависит от того, упоминает о нем какой–то автор или нет. Либо сатана действовал в истории мира, либо нет. Традиционное христианское вероучение, несомненно, отводит сатане важную роль. И потому перед нами неизбежно встает вопрос: что же случилось с сатаной в Ветхом Завете?
Уделять слишком много внимания демонам опасно
Чтобы сделать первый шаг для ответа на этот вопрос, стоит подумать о том, чем опасно для примитивного общества слишком большое внимание к демоническим силам. Если мы рассмотрим различные примитивные культуры, в которых демоническое играет важную роль, мы можем заметить, к каким последствиям это приводит. Язычество во многом основано на страхе. Демоны и злые божества по определению не заслуживают доверия, а потому в примитивных обществах существует масса суеверий, связанных с потребностью защититься от действия злых сил. Однако в древнем Израиле существовали строгие запреты на магию и обращение к «чародеям, к шептунам и чревовещателям» (см. Лев 19:31, Ис 8:19). Израиль должен доверять только Богу. Но господство злых сил сделало бы невозможным такое доверие.
С чисто богословской точки зрения признание власти бесовских сил может породить политеизм или дуализм. Древний Израиль вышел из Египта, где процветал политеизм. И если бы Бог указал Израилю роль сатаны, это могло бы поставить под угрозу чистоту веры и склонить народ к дуализму или даже политеизму. Таким образом, слова первой заповеди, данной на Синае, имеют куда более глубокий смысл, чем это может показаться на первый взгляд: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх 20:3). Обратите внимание на то, что Бог здесь не отрицает само существование иных богов. Он только призывает Израиль поклоняться ему одному. В Писании мы найдем немало отрывков, в которых поклонение иным богам и идолам подвергается безжалостным насмешкам (см. Втор 29:16–17, Ис 44:9–20), однако Ветхий Завет показывает, что в целом народу трудно давалось поклонение единому истинному Богу. Даже когда израильтяне обращались к нему, их всегда соблазняли божества окружающих народов. Потому Бог обращался с Израилем так, как мудрый отец обращается с маленьким сыном, когда они гуляют по дикому лесу. Отец не станет говорить сыну, что они могут наткнуться на рысь, медведя или ядовитую змею, чтобы не испугать ребенка. Он просто говорит сыну: «Положись на меня. Что бы ни случилось, я приму необходимые меры».
Мне кажется, именно это происходит у горы Синай и во многие другие моменты ветхозаветных времен. Бог делает первый великий шаг, когда говорит Израилю: «Поклоняйся единому Богу, который вывел тебя из Египта». Понадобилось немало времени, чтобы народ окреп в своей вере и мог узнать о существовании сатаны. И это подтверждает Ветхий Завет: все три упоминания satan как противника Бога мы найдем в книгах, которые либо были написаны позднее, либо позднее вошли в ветхозаветный канон. Однако, прежде чем мы пойдем дальше, нам надо немного поговорить о хронологии создания Ветхого Завета и канонизации его книг.