Почему-то эти факты оказались заслонены славными рассказами о его доблести в Палестине, где он прорубался сквозь ряды сарацин с мечом в одной руке и боевым топором в другой. Именно в Палестине он стал Ричардом Львиное Сердце, и именно в Палестине он превратился из сварливого, героического, бессовестного сына Аквитании и Анжу в первого короля-героя Англии со времен Альфреда Великого.
Разумеется, он был не единственным английским королем, отправившимся в Палестину либо как паломник, либо как крестоносец. Дважды трон пустел, пока претендент на него пребывал в Святой земле. Роберт Куртгез, или Роберт Куртуа, герцог Нормандский, старший сын Вильгельма Завоевателя, упустил свой шанс получить английскую корону, поскольку находился в Первом крестовом походе, а власть успел захватить его младший брат, правивший затем под именем Генриха I. Внучатному племяннику Ричарда I Эдуарду Длинноногому повезло больше. Хотя на момент смерти отца его не было в стране, поскольку он возглавлял Седьмой крестовый поход в Палестине, ему удалось по возвращении получить корону, и он еще двадцать лет правил под именем Эдуарда I, «Английского Юстиниана».
Отец Ричарда I, его брат Иоанн[15], и сын Иоанна Генрих III — все они давали обет отправиться в крестовый поход, но первые двое были слишком заняты битвами дома, а последний вообще не хотел воевать и уж тем более исполнять клятву. Его место заняли другие члены королевской семьи. Уильям Длинный Меч, отец которого приходился сводным, незаконнорожденным братом Ричарду Львиное Сердце, отличился в Седьмом крестовом походе Людовика Святого, равно как и Ричард, граф Корнуолльский, брат Генриха III. Симон де Монфор, возможно, самая значительная фигура в Англии XIII столетия, человек, возглавивший восстание баронов против Генриха III, в начале своей карьеры командовал крестовым походом в Палестину[16]. Множество других аристократов отправлялись с отрядами рыцарей, оруженосцев и пехотинцев, кое-кто даже с женами, в извечно тщетной надежде завоевать «наше законное наследство», «Божью землю», право на которую они себе присвоили, но так и не сумели утвердить.
Возможно, Библия никогда не сумела бы так глубоко укорениться в сознании англичан, если бы в стране Библии не проливалась столько лет кровь англичан.
Участие англичан в Первом крестовом походе обычно обходят вниманием. Однако, согласно свидетельству очевидца, хрониста Раймунда Ажильского, английский флот из тридцати судов с английскими матросами на борту(6) сыграл ключевую роль в поддержке крестоносцев с моря, пока с захватом Антиохии те не получили свою первую морскую базу. Хотя английский хронист Уильям Мальмсберийский, писавший поколение спустя, говорит, что «лишь слабый отголосок азиатских дел достиг ушей тех, кто обитал за Британским океаном», этот отголосок звучал, вероятно, громче, чем он думал. Неизвестно, вдохновлял ли английские военно-морские силы пыл священной войны или это была просто группа лишенных земель саксов, бежавших от Вильгельма Завоевателя, но флот был собран в Англии, плыл под командованием собственных, английских капитанов и захватил и удерживал Селевкию, порт Антиохии, пока основные силы крестоносцев по суше подходили из Константинополя. Пока не была взята Антиохия, английские корабли бок о бок с кораблями Генуи отбивали нападения сарацинского флота, не давая перекрыть пути поставок на Кипр. Когда крестоносцы были готовы выступить маршем на Иерусалим, англичане, потерявшие к тому времени девять из каждых десяти кораблей, сожгли оставшиеся и присоединились к сухопутным силам, — и с того момента исчезают со страниц истории. Возможно, их пример, практически игнорируемый историками того времени, заставил Ричарда плыть в Святую землю морем, а не следовать убийственным сухопутным маршрутом своих предшественников. Если так, то те безымянные моряки внесли свой вклад во владычество на море, которое со временем сделало Британию империей.
Тем временем Роберт Куртгез шагал с сухопутной армией. Хотя норманн по рождению и титулу, он был, как член недавно возникшей королевской династии, что называется, англичанином в первом поколении. На самом деле к моменту его гибели Уильям Мальмсберийский уже называл его «Робертом англичанином»(7). В крестовый поход с ним шли по большей части норманны, бретонцы и анжуйцы. Безымянные «мужи из Англии», которые будто бы последовали за ним, вероятно, были пехотинцами, поскольку среди перечисленных по именам 360 рыцарей его свиты только горстка были разбитыми саксонскими танами или разобиженными англо-норманнами, уже рассорившимися со своим королем.
[16]
Тут у автора налицо путаница: Симон де Монфор, 6-й граф Лестер, выступивший против Генриха III, никогда не бывал в Палестине. В Святой земле в 1190–1200 гг. сражался его отец и полный тезка Симон де Монфор, 5-й граф Лестер, наиболее известный тем, что возглавил Крестовый поход против альбигойцев.