Вместе с тем библейский образ Бога несет в себе черты первобытного мифа природы, черты природных стихий. Это проявляется в так называемых теофаниях (букв. с греч. «богоявление») — метафорах присутствия Бога среди людей, знаках, которые Он дает человеку. Теофания — зримый знак того, что принципиально незримо, незримой Божественной Сущности. Показательно, что для этого избираются прежде всего стихии огня и ветра — наименее вещественные и наиболее динамичные. Так, Бог является народу в огне на Синае, и от горы идет дым, как от печи: «Гора же Синай вся дымилась от того, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась» (Исх 19:18; СП). И еще Он является в горящем и не сгорающем кусте (в Неопалимой Купине — первое явление Бога Моисею), в огненном столпе, а также в облачном столпе, в блистающем облаке. Из метафор-теофаний, связанных с огнем, самой уникальной и несущей в себе множество смыслов является Неопалимая Купина. С древнейших времен она символизирует неуничтожимость Духа Божьего и духа человеческого, нетленные духовные ценности. Неопалимая Купина, явленная пророку Моисею, выступает также наглядным символом еврейского народа, народа Божьего, который и в рабстве хранит в себе Божественный огонь, который, проходя через века истории, часто в прямом смысле слова горит, но не сгорает, неся в себе волю Всевышнего и Завет с Ним. В христианской традиции Неопалимая Купина осмысливается как символ Богоматери, Девы Марии (и также в связи с тем, что уже у пророков народ Израиля — община Израиля — предстает в образе женщины, рождающей Мессию)[42].
Еще одна распространенная стихийная метафора Единого Бога в Танахе — ветер. В этой метафоре в наибольшей степени проявляется и стихийное, и личностное начало: «И поднялся ветер от Господа, и принес от моря перепелов, и набросал их около стана…» (Числ 11:31; СП). Это реальный ветер, но это и проявление Духа Господа, охраняющего и спасающего Свой народ. Образ связан с многозначностью слова руах на иврите: это «ветер», «дуновение», «дыхание», «дух». Многократно встречающееся в древних текстах выражение Руах Элоѓим (или Руах Адонаи) может быть переведено и как «ветер от Бога (от Господа)», и как «дуновение (дыхание) Бога (Господа)», и как «Дух Божий (Дух Господень)». Так, например, в русском Синодальном переводе выражение Руах Элоѓим в знаменитом втором стихе библейского текста переведено как «Дух Божий»: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою» (Быт 1:2; СП). Это образ одновременно и конкретно-чувственный и абстрактный, природный и внеприродный, посюсторонний и трансцендентный.
Вольная стихия ветра как нельзя более соответствует внеприродному пониманию Бога, Его вездесущности. В отличие от всех языческих богов библейский Бог не привязан к какому-либо месту обитания, Он надмирен, Он свободно проходит через время и пространство, но, в сущности, Он — до всякого времени и пространства. Поэтому нужна необычайная чуткость духа, чтобы ощутить Его прикосновение: «Вот, пройдет Он предо мной, и не увижу Его, / пронесется мимо, и не примечу Его…» (Иов 9:11; перевод С.С. Аверинцева)[43]. Такой образ Бога мог появиться, когда человеческое сознание ощутило свою самостоятельность, свою независимость от природного пространства, в то время как в языческом мироощущении сознание растворено в природном целом, слито с ним (отсюда и обожествление природных стихий). Как отмечает С.С. Аверинцев, «бытовой опорой для таких представлений мог быть кочевой образ жизни, когда-то присущий предкам евреев — номадам-хапиру[44]; но для того чтобы образ Бога-скитальца, «не вмещаемого небесами и землей», стал в самый центр образной системы, нужно было, чтобы человеческое самосознание ощутило собственную вычлененность из природного пространства и свою противопоставленность ему»[45]. Быть может, с этим ощущением «выхода» из языческого растворения в природном пространстве связана и ключевая для Танаха идея Исхода — движения в ответ на зов Бога, разрыва с прежним миром, преодоления инерции собственного существования. Неслучайно Господь будет обращаться к Своим избранникам с требованием: «Встань и иди!»
42
Об интерпретации образа Неопалимой Купины см. подробнее:
44
Современные исследователи уже не разделяют мнения о том, что полукочевники-