— Ведь она из-за стола княжеского каждый раз не по чину выходит. Перед тем как встать, всегда собирает она! со скатерти крошки, как голодная.
Захотел князь Петр проверить это и приказал раз накрыть ей стол рядом с собой. Когда обед подошел к концу, она, как с детства привыкла, смахнула крошки в горсть. Князь взял ее за руку, велел раскрыть кулачок и видит: на ладони у нее благоуханная смирна и фимиам. С того дня он больше уже ее не испытывал.
Прошло еще время, и пришли к нему бояре, гневные и мятежные:
— Мы хотим, князь Петр, праведно тебе служить, как нашему самодержцу, но не хотим, чтобы Феврония была княгиней над нашими женами. Если хочешь остаться у нас на княжом столе, возьми другую княгиню, а Феврония, получив изрядное богатство, пусть идет от нас, куда хочет.
Князь Петр всегда был спокойного нрава и без гнева и ярости ответил им:
— Скажите-ка сами об этом княгине Февронии, послушаем, что она вам на это скажет.
Мятежные бояре, потеряв всякий стыд, устроили пиршество, и, когда хорошо выпили, развязались у них языки и начали отрицать они ее чудесный дар исцеления, которым Бог наградил ее не только при жизни, но и по смерти. Под конец пира собрались они возле князя с княгинею и говорят:
— Госпожа княгиня Феврония! От всего города и от боярства говорим тебе: дай нам то, о чем мы тебя попросим.
Она ответила:
— Возьмите, чего просите.
Тогда бояре в один голос закричали:
— Мы все хотим, чтоб князь Петр был владыкой над нами, а наши жены не хотят, чтоб ты правила ими. Возьми богатства, сколько хочешь, и уезжай, куда тебе угодно.
Она им и говорит:
— Я обещала вам, что получите то, чего просите. А теперь обещайте вы дать мне то, чего я у вас попрошу.
Бояре же, недогадливые, обрадовались, думая, что легко от нее откупятся, и поклялись:
— Что ни попросишь, сразу же беспрекословно отдадим тебе!
Княгиня и говорит:
— Ничего мне от вас не надо, только супруга моего, князя Петра.
Подумали бояре и говорят:
— Если князь Петр сам того захочет, ни слова перечить не будем»
Злобные их души озарились дьявольской мыслью, что вместо князя Петра, если он уйдет с Февронией, можно поставить другого самодержца, и каждый из них втайне надеялся стать этим самодержцем.
Князь Петр не мог нарушить заповедь Божию ради самодержавства. Ведь сказано: «Кто прогонит жену, не обвиненную в прелюбодеянии, и женится на другой, тот сам станет прелюбодеем». Поэтому князь Петр решил отказаться от княжества.
Бояре приготовили им большие суда, потому что под Муромом протекает река Ока, и уплыли князь Петр с супругою своею на этих судах.
Среди приближенных был с ними на судне один человек со своей женой. Соблазняемый бесом, этот человек не мог наглядеться на княгиню Февронию, и смущали его дурные помыслы. Она угадала его мысли и говорит как-то ему:
— Зачерпни-ка воды с этой стороны судна и испей ее.
Он сделал это.
— Теперь зачерпни с другой стороны и испей. Испил он опять.
— Ну как? Одинакова на вкус или одна слаще другой?
— Вода как вода, и с той стороны и с этой.
— И женское естество одинаково. Почему же, забывая свою жену, ты о чужой помышляешь?
И понял боярин, что она читает чужие мысли, не посмел больше предаваться грешным помыслам.
Плыли они весь день до вечера, и пришла пора причалить к берегу на ночлег. Вышел князь Петр на берег, ходит по берегу и размышляет: «Что теперь с нами будет, не напрасно ли я сам лишил себя самодержавства?»
Прозорливая же Феврония, угадывая его мысли, говорит ему:
— Не печалься, князь, милостивый Бог и жизни наши строит, он не оставит нас в унижении.
Тут же на берегу слуги готовили княжеский ужин. Срубили несколько деревьев, и повар повесил на двух | суковатых рассошках свои котлы. После ужина проходила княгиня Феврония по берегу мимо этих рассошек, благословила их и говорит:
— Пусть вырастут из них наутро деревья с ветками и листвой!
Так и сбылось. Встали утром, а на месте рассошек большие деревья шумят листвой. И только хотели люди собирать шатры и утварь, чтобы переносить их на суда, прискакало посольство из города Мурома челом бить князю:
— Господин наш князь! Мы пришли к тебе от всего города, не оставь нас, сирот твоих, вернись в свою вотчину. Мятежные вельможи муромские друг друга перебили, каждый хотел стать самодержцем, и все от меча погибли. А остальные вельможи и весь народ молят тебя: «Князь, господин наш, прости, что прогневали мы тебя! Говорили тебе лихие бояре, что не хотят, чтоб княгиня Феврония правила женами нашими, но теперь нет уж их, все мы однодушно тебя с Февронией хотим, и любим, и молим, не покидайте рабов своих!»