На первое возвратимся. Отнеле же отошли, поехали на войну. Жаль стало Еремея мне: стал Владыке докучать, чтоб ево пощадил. Ждали их с войны, — не бывали на срок. А в те поры Пашков меня и к себе не пускал. Во един от дней учредил застенок и огнь росклал — хочет меня пытать. Я ко исходу душевному и молитвы проговорил; ведаю ево стряпанье, — после огня тово мало у него живут. А сам жду по себя и, сидя, жене плачющей и детям говорю: «воля Господня да будет! Аще живем, Господеви живем, аще умираем, Господеви умираем. А се и бегут по меня два палача. Чюдно дело Господне и неизреченны судьбы Владычни! Еремей ранен сам-друг дорошкою мимо избы и двора моево едет, и палачей вскликал и воротил с собою. Он же, Пашков, оставя застенок, к сыну своему пришел, яке пьяной с кручины. И Еремей, поклоняся со отцем, вся ему подробну возвещает: как войско у него побили все без остатку, и как ево увел иноземец от мунгальских людей по пустым местам, и как по каменным горам в лесу, не ядше, блудил седмь дней, — одну съел белку, — и как моим образом человек ему во сне явился и, благословя ево, указал дорогу, в которую страну ехать; он же, вскоча, обрадовался и на путь выбре л. Егда он отцу россказывает, а я пришел в то время поклонитися им. Пашков же, возвед очи свои на меня, — слово в слово что медведь морской белой, жива бы меня проглотил, да Господь не выдаст! — вздохня, говорит: «так-то ты делаешь? Людей тех погубил столько!» А Еремей мне говорит: «батюшко, поди, государь, домой! молчи для Христа!» Я пошел. Десеть лет он меня мучил или я ево — не знаю; Бог разберет в день века.
XVIII ВЕК
М. В. Ломоносов. Преложение псалма 103-го. Утреннее размышление о Божием величестве. Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния
Три стихотворения Михаила Васильевича Ломоносова (1711 — 1765), публикуемые в этой книге, отражают дух его поэзии и его художественные открытия, во многом определившие дальнейшее развитие русской словесности: создание основ литературного языка, совершенствование — вослед за В. К. Тредиаковским, но с оригинальностью и мощью гения — русского стиха, разработка начал эпической и лирической поэзии, научно-художественной литературы. Ломоносовские переложения библейских псалмов и размышления о Божием величестве (в нынешнем словоупотреблении — величии) поражают единством неколебимой веры в непостижимую мудрость Творца, совершенство Его творения и пламенной жажды знания, творчества, счастливого сознания силы и благотворности человеческого разума.