Не за свою молю душу пустынную, За душу странника в свете безродного; Но я вручить хочу деву невинную Теплой заступнице мира холодного.
Окружи счастием душу достойную; Дай ей сопутников, полных внимания, Молодость светлую, старость покойную, Сердцу незлобному мир упования.
Срок ли приблизится часу прощальному В утро ли шумное, в ночь ли безгласную, Ты восприять пошли к ложу печальному Лучшего ангела душу прекрасную.
1837
* * *
1
Выхожу один я на дорогу; Сквозь туман кремнистый путь блестит; Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу, И звезда с звездою говорит.
2
В небесах торжественно и чудно! Спит земля в сиянье голубом... Что же мне так больно и так трудно? Жду ль чего? жалею ли о чем?
3
Уж не жду от жизни ничего я, И не жаль мне прошлого ничуть; Я ищу свободы и покоя! Я б хотел забыться и заснуть!
4
Но не тем холодным сном могилы... Я б желал навеки так заснуть, Чтоб в груди дремали жизни силы, Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;
5
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея, Про любовь мне сладкий голос пел, Надо мной чтоб вечно зеленея Темный дуб склонялся и шумел.
1841
Ф. И. Тютчев. Стихотворения
В поэзии Федора Ивановича Тютчева (1803 — 1873) библейские образы возникают нечасто, но именно в те моменты, когда поэт погружается в самые трудные и тревожные размышления о поэзии, о времени, о России, когда пытается понять самого себя и человека вообще. Перечитайте напечатанное в этой книге стихотворение «О вещая душа моя!» (1855). Здесь запечатлено присущее каждому человеку, но постигнутое лишь поэтическим гением чувство своей причастности одновременно к земному и небесному, к страстям быта и духовности бытия.
Пускай страдальческую грудь Волнуют страсти роковые, — Душа готова, как Мария, К ногам Христа навек прильнуть.
Полно глубокого смысла и влечет за собою множество ассоциаций сопоставление прозревшей души с Марией из Магдалы, которая была исцелена Спасителем (Евангелие от Луки, VIII, 13), служила Ему, и ей первой Он явился по воскресении (Евангелие от Иоанна, XX, 11 — 17).
Подобным образом и в других стихах Тютчева обращение к Евангелию как бы освещает глубины человеческих сомнений и исканий. И сама поэзия видится ему преодолением неизбежной, но мучительной двойственности (стихотворение «Поэзия», 1850):
Среди громов, среди огней, Среди клокочущих страстей, В стихийном, пламенном раздоре, Она с небес слетает к нам — Небесная к земным сынам, С лазурной ясностью во взоре — И на бунтующее море Льет примирительный елей.
Печ. по кн.: Ф. И. Тютчев. Стихотворения. Письма. М., 1957.
Наш век. Написано 10 июня 1851 г., опубликовано в том же году.
«Я верю. Боже мой! Приди на помощь моему неверью!..» — пересказ текста из Евангелия от Марка (IX, 24), где рассказывается история отрока, одержимого • падучей (эпилепсией), отец которого молил Иисуса исцелить мальчика. «Иисус сказал ему: если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему. И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию.» Слова отца стали пословицей, смысл которой не поддается однозначному истолкованнию: это просьба избавить от сомнения и просьба сохранить сомнение, — может быть, потому, что сомнение — путь к глубокой вере, к убежденности, как свидетельствует об этом Книга Иова.
«Эти бедные селенья...» Написано 13 августа 1855 г., опубликовано в 1857 г. Относится к циклу стихотворений, написанных в период обороны Севастополя (1855 — 1856) и содержащих мучительные раздумья о судьбе России. Образ Спасителя, странствующего по Руси навеян, быть может, легендами о видениях русских праведников, например, той, что послужила основой для картины М. В. Нестерова «Видение отроку Варфоломею» (1889 — 1890). В стихотворении отразилось и представление о Христовом учении как религии страждущих, обездоленных, и думы о России, чьи бедствия усугубила и обнажила Крымская война.
«О вещая душа моя!» Написано в 1855, опубликовано в 1857 г. Пояснения к стихотворению см. выше.
«Над этой темною толпой...» Написано 15 августа 1857 г., опубликовано в 1858 г. По духу примыкает к стихотворению «Эти бедные селенья...» и может быть сопоставлено с неожиданным и загадочным финалом поэмы А. А. Блока «Двенадцать» (1918).
Ф. И. ТЮТЧЕВ
Наш век
Не плоть, а дух растлился в наши дни, И человек отчаянно тоскует... Он к свету рвется из ночной тени И, свет обретши, ропщет и бунтует.