У Ганди был один ашрам в Южной Африке в начале его карьеры в качестве махатмы. Он назывался «Ашрам Феникса». Там он так сильно мучил свою жену и своих детей, что я удивляюсь, почему никто не побеспокоился и не подумал об этом. А люди, подобные лорду Аттенборо, делали фильмы о Ганди, в которых совершенно опущено все существенное, все, что должно было быть вынесено на людское обозрение. Может быть, эти люди, подобные Аттенборо, полностью слепы - ослеплены своим Махатмой.
Что он делал со своей женой? Прежде всего, она должна была чистить туалет... а вы не знаете индийских туалетов. Нечего сравнивать с западным туалетом. Западный туалет можно чистить, нет проблем. Там нечего чистить, он уже чист. Но индийский туалет по-настоящему грязен. И Кастурба, жена Ганди, не могла сказать «нет», поскольку сам Ганди тоже чистил. Когда муж чистит... она знала, что он махатма. Она знала, что это грязная работа, и ей не нравилось убирать грязь за чужими людьми, выносить ее из дома на задний двор и выбрасывать все это дерьмо в яму - у Ганди ведь была идея, что дерьмо не должно пропадать. Все должно быть использовано.
Он был настоящим скрягой. Дело не в том, что он страдал от запоров - всю свою жизнь он повсюду носил с собой клизму, - то была его психология. Дерьмо должно быть собрано и выброшено в яму позади дома, затем поверх него нужно набросать земли, чтобы оно стало удобрением для урожая следующего года.
Кастурбе так трудно было делать это. Вы не представляете себе, как это делается в Индии. В Индии четвертую часть страны низвели до такого состояния, что этим людям не разрешается делать никакую другую работу. Им доступна только такая работа, они должны выполнять ее. Они родились, чтобы выполнять ее; это их судьба. Так что они собирают дерьмо в ведра и несут его на своих головах, на расстояние в мили. В Индии Кастурба никогда и не подумала бы, что ей придется делать это, поскольку она принадлежала к высшей касте. Она не была шудрой, неприкасаемой.
Но Ганди сам носил, и он был Махатмой. А когда он делает это сам, он приобретает над вами некоторое тонкое, едва уловимое право. Вы должны понимать эту тонкую политику власти в таких маленьких вещах. Ведь он встает в три утра, поэтому и все остальные должны вставать в три утра. И когда старый человек встает в три утра... вы молодые, вы будете чувствовать вину за то, что не встаете вместе с ним. И если вас застанут спящим, то это значит, что вы обманываете ожидания учителя. Что же делать учителю? Он не будет наказывать вас. Он накажет себя, поскольку он вынашивает эгоистическую идею о том, что если он истинно чист, то вокруг него ничто не может идти неправильно, все должно быть исключительно правильно. Если что-то идет неправильно, то это означает, что что-то нечисто в нем, поэтому он должен очистить себя постом.
Поэтому, если кто-то подводит его, он будет мучить себя. Это накладывает на вас еще больший груз. Первое — чувство вины за то, что вы обманули его ожидания. Второе - чувство вины за то, что теперь он страдает из-за вашей глупости, ведь вы могли проснуться в три часа, не такое уж это большое дело. И теперь на несколько дней, никто не знает... поскольку он всегда начинает «пост до смерти». Хотя он никогда и не постился до смерти, но всякий раз начинал смертельный пост.
Тогда всем нужно было начинать уговаривать Ганди; тогда все лидеры страны должны были мчаться в его ашрам и просить: «Из-за ошибки одного человека не наказывайте всю страну». После уговоров через два-три дня он соглашался принимать пищу... А того одного человека обвиняла вся страна. Он уже был наказан больше, чем вы можете себе представить. Куда бы он ни пошел, люди говорили о нем: «Из-за этого человека Ганди держит смертельный пост». А если Ганди умрет, они убьют этого человека, они не оставят его в живых.
Однажды ночью Ганди вышвырнул из дома беременную Кастурбу за то, что она отказалась чистить отхожее место. Беременная женщина, женщина, не знающая никакого другого языка, в чужой стране, абсолютно зависима от него, а он захлопнул перед ней дверь, выбросил ее на улицу и сказал: «Если ты не чистишь отхожее место, то это не твой дом, тогда ты не моя. Если не можешь следовать моим наставлениям, если даже моя жена подводит меня, тогда кто же будет слушать меня?» Кастурба плакала, на дворе холодная зима, и наконец решила, что вынуждена согласиться чистить отхожее место. И только тогда, когда она согласилась, ей было разрешено войти внутрь.
Не представляет труда чем угодно обмануть ожидания такого человека, например, курением сигареты, чашкой чая... чем угодно.
Он не разрешал давать образование своим детям. Он не посылал их в школу. Они хотели ходить в школу, их мать хотела того же. Естественно, она хотела, чтобы они были образованными: «Иначе кто их будет кормить. А у них впереди вся жизнь. Вы сами образованны, вы адвокат, вы зарабатываете на жизнь. И вы махатма - даже если вы не будете зарабатывать на жизнь, у вас есть тысячи приверженцев. Но ваши дети... и вы не посылаете их даже в начальную школу».
А он был против того образования, которое дается в школах, колледжах, университетах. Почему? Потому что оно порождает сомнение, оно разрушает людскую веру. Потому что оно обучает людей науке, технологии, а он выступает против всего этого, против вещей таких простых и нужных; вы не можете представить себе, как в двадцатом веке человек может выступать против телефона!
Телефон никому не причинил никакого вреда. Можно выступать против ядерного оружия, я понимаю, - но против телефона?.. железных дорог?.. поездов?.. самолетов? Он был против всего, за исключением прялки, - вот единственная технология, которую он воспринимал. Кроме этой, все иные технологии были злом, все науки были злом, так зачем же посылать детей учиться этим дьявольским наукам, технологии, логике, философии и разрушать их веру, их веру в Бога? Нет. Он не станет посылать их.
Его старший сын Харидас сбежал. Он понимал: «Этот человек собирается полностью разрушить наши жизни». Он добрался до семейства одних родственников и рассказал им всю историю, все, что случилось, и то, что он хочет в школу. Только взгляните на ситуацию: мальчик вынужден бежать из дома, чтобы пойти в школу. Мальчики бегут из школы, чтобы не ходить туда... а Харидас вынужден был уйти из дома и просить какого-то дядю, дальнего родственника: «Пожалуйста, помогите мне. Я хотел бы ходить в школу. Дальше я посмотрю, но пусть меня хотя бы примут, ведь образование абсолютно необходимо».
Ганди очень разгневался. Пророк ненасилия был в гневе, в яростном гневе. Он сказал: «Отныне этот дом закрыт для Харидаса. Ему запрещается входить в него, и никто из моей семьи не должен встречаться с ним. Даже его мать, его братья, его сестры - никто не должен встречаться и видеться с ним. Если кто-нибудь встретится с ним, то отправится туда же. Он подвел меня». Вы навязываете такие глупые идеи... то, что делал Харидас, было абсолютно правильным. Он вынужден был оказать сопротивление. Другие дети не сбежали, они были слабовольными. У Харидаса был некоторый характер. И позднее он показал, что у него был некоторый характер.
Ганди обычно говорил: «Все религии как одна». То было тоже политической уловкой. «Все религии как одна; индус, мусульманин, христианин, джайна, буддист, сикх... все религии как одна». Но основной политикой при этом было захватить всех этих людей и их голоса, удержать Индию от раскола, чтобы партия Ганди правила над всей Индией, а не только над какой-то ее частью.
На их молитвенных собраниях, проходивших каждое утро, цитировался Коран, читалась Библия, воспроизводились также и другие святые книги. Читалось несколько отрывков из Библии, несколько отрывков из Торы, несколько отрывков из Корана... И здесь тоже была великая хитрость, я ведь заглядывал в те отрывки, которые они читали: эти отрывки совпадали по смыслу с Гитой. Из Библии выбирались только те отрывки, которые по смыслу совпадали с Кришной, ведь Ганди называл Гиту своей «матерью». Он никогда не называл Коран «мой отец» или Библию «моя тетя», ну хоть бы... только Гита была его матерью. Все эти выбираемые им фрагменты вводили в заблуждение. Они представлялись просто разными переводами одного и того же послания, как будто они были одним и тем же посланием. Все, что было против Гиты - или просто отличалось от Гиты, не то, чтобы шло против нее, - все это исключалось.