Я сказал: «Ты понимаешь, что говоришь?»
Он сказал: «Если вы мне прикажете прыгнуть в колодец, я прыгну, но, пожалуйста, я не могу видеть, как вы страдаете. Я готов». Так что я выдал женщину замуж за моего слугу, и для того, чтобы защитить ее, я взял ее в свой дом. Конечно, она ведь была женой моего слуги, так что я просто сказал: «Переезжай». А я жил один в большом доме, предоставляемом правительством профессорам, так что я сказал: «Живи счастливо. Я одинок — по сути, дом принадлежит тебе. Наслаждайся целым домом». И она расцвела. Когда шесть месяцев спустя я уезжал, она стала совершенно другой женщиной. А с ней так же был счастлив и ее муж.
Он сказал: «Я женился на ней из жалости и из сострадания к вам, из-за того, что вы могли заболеть или что-то в этом роде. Но она оказалась драгоценным камнем. Теперь я люблю ее, и я буду вам обязан всю свою жизнь, потому что я никогда не думал жениться. Я такой бедный человек, кое-как добывающий себе на пропитание. Для того чтобы жениться, а затем завести детей, потом где достать собственный дом, везде проблемы… Вы разрешили все».
Я сказал: «Не оставляй этот дом, продолжай в нем жить. Я попытаюсь договориться с другим профессором, который приедет вместо меня, я объясню ему ситуацию. Он так же одинок, так что больших неприятностей не будет, — а если понадобится, я останусь. Когда он приедет, я уговорю его жить здесь вместе с вами, а потом уеду».
И по телефону он согласился. Он сказал: «Если такова ситуация — и мне не нужен целый дом, потому что я одинок, так же как и вы».
Я сказал: «Прекрасно. И вы пробудете здесь по крайней мере пять или шесть лет. Я остаться не могу; в противном случае я буду просить правительство оставить меня здесь. Я был распределен неправильно. Для меня нет работы в этом колледже, потому что у меня совершенно другая специальность. Им не нужна моя специальность; а той, которая им нужна, у меня нет».
Директор с самого первого дня хотел, чтобы я отправился назад. Я сказал: «Я назад не поеду. И не ваше это дело: если министр образования направил меня сюда, пусть он сам осознает свою ошибку, когда он поймет ее. А в настоящее время, почему бы мне не понаслаждаться этим? И хорошенько запомните, он мой друг. Если вы попытаетесь создать мне неприятности, вместо моего перевода будет ваш перевод».
Он позвонил — его секретарь рассказал мне — секретарю министра образования и спросил: «Они действительно друзья?»
Он ответил: «Они друзья. Вы немедленно поймете это, потому что никогда раньше приказ не отдавался прямо в руки. Приказ должен быть отправлен по почте человеку, и оригинал должен быть отправлен по почте институту. Пока институт не получит приказа, человек не может прийти и сказать: „Я получил приказ“».
Я принес оба приказа с собой. Я сказал министру образования: «Что за вздор! Пересылка почтой займет шесть дней». А иногда в Индии вы и не знаете…
Я сказал ему: «Я знаю случай: между Джабалпуром и Катни — восемьдесят миль… письмо проделало путь в восемьдесят миль за тридцать шесть лет. Оба адресата умерли — и тот, кто писал, и тот, кому писали. По прошествии тридцати лет письмо вернулось с пометкой „адресат умер“. Но когда оно пришло, почтальон написал на нем: „Его некому получить — отправитель умер“. Про это путешествие в восемьдесят миль печатали все газеты! Если бы конверт просто умел ходить пешком, он бы давно достиг адресата. Тридцать шесть лет!»
Так что я сказал: «Не теряйте зря времени, а просто отдайте мне оба приказа. Вы доверяете вашей почте, вы доверяете вашему почтальону, но вы не доверяете мне?»
Он сказал: «Нет, здесь дело не в доверии, — а просто в бюрократии».
Я сказал: «Не ссылайтесь на бюрократию. Я стою перед вами: вы отдаете мне оба приказа». На самом деле я взял оба приказа со стола и попросил его подписать; он обязан был подписать. Вот так и произошла эта ошибка, потому что если это было проделано, минуя бюрократию, они могли бы обнаружить, что этот человек не для этого колледжа; этот человек был выбран для другого колледжа; так что это была просто ошибка распределения.
Человек, который был выбран для этого колледжа, приехал туда, где, как предполагалось, должен был находиться я. Он спросил меня: «Что следует делать?»
Я сказал: «Вы наслаждайтесь этим там, я буду наслаждаться этим здесь. Пока они не поймут сами, вы никому не говорите. Просто сидите тихо и ничего не делайте. Вас правительство послало — пусть правительство и разбирается». Потребовалось шесть месяцев; такая мелочь… шесть месяцев. Но для меня было больше невозможно откладывать отсрочку, так что я попросил его приехать. Он был замечательным человеком: через два года я приехал, и он содержал моего слугу и его жену даже еще более уважительно, чем я. И они были так счастливы, что и вопросов не было.