До меня донёсся знакомый голос:
— А ведь есть и лучший выход, каган.
Мы повернули головы, и я увидел Евдоксия. Его лицо исказилось от ненависти, и он туго натянул тетиву лука. Стальной наконечник его стрелы задрожал, когда он прицелился в Илану.
— Нет!
Он выпустил стрелу, и Скилла, не думая, метнулся, надеясь сбить её с цели. Стрела попала в него, а не в Илану, сила удара отшвырнула гунна в сторону, и он упал на спину, с недоверием глядя на древко стрелы, торчавшее у него в груди.
Евдоксий в ужасе отпрянул.
— Гунн верен своему слову, — простонал Скилла, и на его губах выступила алая пена.
Раздались яростные крики, грек повернулся и побежал. Меч Эдеко со свистом опустился и разрубил лекаря пополам.
— Скорее! Скорее! — крикнул Зерко. — Вперёд! Вперёд, иначе мы погибнем!
Аттила взвыл, как волк, и обеими руками поднял с травы огромный железный меч, двинувшись на нас, словно безумец. Я пришпорил Диану, оказавшись между ним и Иланой. Он с силой взмахнул мечом и лишь чудом не рассёк меня.
Я почувствовал порыв ветра, вызванный этим движением: массивное лезвие задело край моего седла, едва не ранив Диану.
И тут же сломалось. Старый железный меч раскололся на куски, разлетевшиеся, точно осколки стекла. Они закружились перед потрясёнными гуннами, склонившимися в суеверном ужасе. Гуннский король, не веря своим глазам, поглядел на железную рукоять.
— Ты сам себя проклял! — закричал Аниан.
Мы вновь пришпорили лошадей и низко пригнулись. Какой-то гунн кинулся вперёд, собираясь схватить поводья моей лошади, и я растоптал его. Затем кто-то дотянулся до Иланы и попробовал свалить её на землю. Я присмотрелся. Это оказалась германская девушка, Гуэрнна! Моя возлюбленная ударила её кулаком, рабыня упала, и косы её расплелись, когда она покатилась по земле.
Перед нами замаячила стена внутреннего лагеря, и мы легко перескочили через дышла повозок. Вдогонку нам прожужжали стрелы, но они летели слишком высоко, поскольку лучники опасались ненароком попасть в гуннов. По-прежнему слышались крики, но не грозные, а растерянные. Кто застрелил Скиллу? Кого убил Эдеко? Переговоры превратились в хаос.
Я обернулся. Аттила и Эдеко застыли как вкопанные, смотря на обломки меча. Я выполнил свою миссию.
Пропустив Плану вперёд, я заметил, что её лошадь напряглась и полетела галопом. Я тут же бросился вслед за ней к дороге за повозками. Мы перескочили через несколько рвов. Теперь их внутренний круг повозок уже смутно виднелся вдали и отгораживал нас от гуннов, собравшихся у шатра Аттилы. Мы поспешили к внешнему кругу повозок. Кто-то из гуннов только проснулся и нехотя поднимался на ноги, в то время как мы галопом пронеслись мимо.
Мы разворошили походный костёр, разбив глиняные горшки и всполошив сидевших рядом гуннов, и добрались до следующего лагеря. Несколько воинов двинулись было, чтобы нас остановить, но мы просто столкнули их с дороги. Опять перепрыгнули через ров, выехали в поле и стали перебираться через трупы. Что-то сверкнуло в небе, и я увидел летящие стрелы.
— Берегись! — крикнул я.
Стрелы со свистом вонзились в землю, но никого не задели. Римляне открыли ответный огонь. Илана мрачно неслась вперёд, её глаза расширились от страха, когда она впервые увидела вблизи бесконечный ковёр мёртвых тел — это жуткое свидетельство вчерашней бойни. Мы быстро миновали это ужасное место, слыша впереди приветственные возгласы, и наконец въехали во владения Аэция. Я с удивлением обернулся. Лагерь Аттилы остался в двух милях от нас, а Илана скакала рядом, раскрасневшаяся и сияющая.
Мы были свободны.
Римский генерал в новой броне уже оседлал коня и приготовился к битве, если таковая состоится.
— Что случилось?
— Нас спас Скилла, — ответил Зерко.
— А меч сломался, — добавил Аниан. — Это Божий знак.
— И правда, — кивнул генерал.
Он понимающе улыбнулся мне.
— Когда я приставил его к горлу Аттилы, то испугался, что могу сломать лезвие и не зарезать его.
— К горлу Аттилы!
— Это называется дипломатией, генерал. Он жив, деморализован и разбит, как вы и хотели.
Аэций покачал головой. Он был поражён поворотом событий не меньше моего.
— А это и есть та женщина, ради которой ты был готов рискнуть судьбами целых стран?