Семь роликов спустя Феликс на видео упомянул какого-то Акселя и выглядел невероятно расстроенным, и на других, более ранних регулярно упоминал его. Нынешнему Феликсу это имя показалось каким-то… Нет, не знакомым, но оно неизменно вызывало отклик где-то внутри.
“Кто же этот Аксель?” – думал омега, нажимая на иконку следующего ролика.
Ответ нашёлся ещё пару десятков видео спустя – это была его пара.
– Вчера вечером я обнаружил признаки амнезии, – говорил Феликс с видео, – поэтому я решил больше не ждать и назначил встречу с парой. Им оказался… – омега на экране вдруг покраснел и закрыл лицо руками, пряча улыбку, но после небольшой паузы продолжил, – Господи! Им оказался семнадцатилетний мальчишка по имени Аксель Бейкер… Но он, конечно, такой красивый, – Феликс вдруг приложил ладонь к губам, заставляя себя замолчать, и сделал ещё одну паузу, рассказал ещё некоторые подробности дня и завершающие слова, – наверное, судьба сжалилась надо мной…
Омега смотрел, слушал и думал, как можно завидовать самому себе? Однако ж он завидовал Феликсу из ноутбука, потому что тот хоть и выглядел до ужаса смущённым, но очевидно счастливым. Вот только где же Аксель сейчас? Феликс теперь осознанно пересмотрел все последующие ролики, и понял, что он сам, получается, и сказал Акселю уйти. А всё из-за того, что омега решил, что тот слишком молод для него, и предложил на время побыть отдельно.
Глупый! Глупый Феликс! Омега даже захныкал от собственного бессилия – и где теперь ему искать этого Акселя, если он даже не помнит, как тот выглядит, а на следующее утро забудет, что у него вообще была пара. Впервые в жизни стало страшно и одиноко, Феликс чувствовал, как вирус шурует в его голове, пожирая воспоминание за воспоминанием. А потом, когда волна паники схлынула, оставив только тупую боль в душе, омега решил, что рано сдаваться, да и к тому же – тяжело ли найти человека в Центре?
Оказалось, тяжело, если этот человек в базе так и не был зарегистрирован, а Феликс не спешил знакомить альфу с его коллегами или знакомыми, у которых тот мог бы остановиться, прислуга тоже ничего не знала. Однако самым тяжелым было не это, самым тяжелым для Феликса было не забыть. Будильник вместо мелодии теперь каждое утро сообщал Феликсу, что у него началась амнезия, на планшете были подробные заметки в прогрессе по поиску пары. Второй раз встретиться в ИБС было бы невозможно, однако папка с досье, которую Феликс нашёл в своём кабинете, помогла сделать вывод, что Аксель ушёл обратно – на Периферию, ведь вся его жизнь до встречи с омегой была там.
Феликс в какой-то момент решил, что это конец. Он не знает, как пробраться за пределы города, и даже если он там окажется, то найти Акселя просто не сможет. К этому моменту в голове иногда становилось совсем путано, омега порой забывал, где оставил планшет, а ведь там были все записи, поэтому плюнул и раздобыл обычную шариковую ручку, которой делал заметки прямо на собственных предплечьях. Конечно, там было только самое важное: имена, номера идентификаторов, главная цель.
В один из дней, Феликс сидел у камина, закутавшись в плед, пересматривал свой дневник в надежде, что найдет ещё какие-нибудь зацепки, когда домработник принёс ему перекусить.
– Господин Свон, – обратился мужчина к омеге, нервно теребя передник формы. Он поставил перед омегой еду, но не спешил оставлять хозяина в одиночестве.
– Да, – подбодрил Феликс его.
– Я знаю, что это не моё дело, – начал работник и присел рядом, – но вы вроде бы ищите способ найти Господина Бейкера на Периферии…
– Я вам говорил? – спросил омега, он не помнил, разговаривал ли он с кем-то об этом или нет.
– Нет, но, – смутился работник, – вы повсюду оставляете заметки и разговариваете сами с собой, – Феликс прижал ладонь ко рту, безмолвно извиняясь, и мужчина поспешил объясниться, понизив голос, – я это к тому, что, мне кажется, я знаю, как вам помочь, точнее, я слышал… В общем, среди нас – прислуги – ходят слухи, что один из молодых господ Агата – Элиот Сильвер – может найти человека на Периферии. Говорят, что он сам прожил там больше десяти лет. Это, конечно, только слухи, простите, – опустил глаза работник.
Феликсу этого было достаточно. За последний месяц он потерял пару, сон, аппетит, любимую работу, а вскоре мог потерять и самого себя, поэтому за шёпотом рассказанную байку прислуги омега зацепился как за спасительную соломинку. Он хотел пойти к Элиоту Сильверу прямо сейчас, ночью, но сообразил, что все нормальные люди в это время спят. Поэтому пришлось занять себя кое-чем, что могло бы повлиять на решение Акселя вернуться.
А на утро опять пришлось собирать себя по кусочкам, однако разговор с домработником помнился Феликсу почти полностью, только имена и некоторые детали стёрлись из памяти за короткую ночь, а их омега смог отыскать на собственной руке. Оставалось надеяться, что этот неизвестный Элиот сможет ему помочь.
Аксель пытался уговорить себя, что поступил правильно, но с каждым днём делать это становилось всё труднее и труднее. От попыток сбежать с Периферии, чтобы хоть одним глазком ещё раз взглянуть на своего омегу, альфу останавливало лишь понимание того, что он там не нужен, но ещё хуже было от того, что жизнь стала беспросветным мутным пятном.
Обратно на завод его не взяли – рабочее место оказалось уже занято, но начальник предложил работать неофициально, не упомянув при этом, что зарплата окажется в разы меньше. Воспитатель в детском доме отнёсся с пониманием и даже нашёл какой-никакой ночлег, хотя тоже развёл руками – по документам Акселя Бейкера больше не было в воспитанниках, пришлось поселиться в подвале детдома, и когда альфа слышал по ночам где-то в трубах цоканье крысиных лап, то проклинал себя за то, что решил сбежать из золотой клетки Феликса. К утру, правда, накатывала обида за отказ омеги, и только это заставляло Акселя прожить ещё один безрадостный день.
Альфа надеялся, что спустя месяц чувства в душе притупятся, и образовавшуюся дыру затянет рутиной, но этого не произошло. Вместо этого спустя месяц к нему в подвал ворвался разъярённый Элиот. Аксель уже собирался выходить на смену, и омега поймал его буквально в дверях.
– Какого хера ты бросил его, зная, что он болен?! – зарычал омега, пропустив приветствие, и схватил альфу за грудки.
Аксель от такого немного растерялся и даже не сразу смог высвободиться из захвата.
– Ты о чём? – непонимающе спросил парень.
– О Феликсе твоём, – выплюнул ответ Элиот.
– О Феликсе? Что с ним? Он болен?!
– Не строй из себя дурачка, Акс, они все больны, и ты знал об этом. Чёрт! Я думал, что ты другой, Акс, что ты-то точно поймешь, что им без нас не выжить. Я, конечно, тоже наивный придурок, решил, что этот твой Феликс оказался здоровым, поэтому он и выставил тебя за порог, а ты, оказывается, сам бросил его, зная при этом, что вирус уже поразил его, – помотал головой омега.
– Но за всё время у Феликса не было ни одного признака, – попытался оправдаться Аксель.
– Это потому что ты был с ним, идиот! – снова разозлился непонятливости альфы Элиот.
Ощущение чего-то ужасного затопило Акселя, и он сделал ещё одну попытку выяснить нужное:
– Что с ним, Элиот? Он?.. – парень проглотил подступающий в горлу комок не в силах продолжить предположение.
– Жив, – заверил Элиот и добавил многозначительно, – пока. Но он в жутком состоянии, удивляюсь даже, как нашёл меня. Просил это передать, – омега покопался в карманах и выудил оттуда небольшую карточку для просмотра видео.
Феликс однажды показывал как пользоваться этой штукой, надо было только прикоснуться к сенсорной кнопке в виде треугольничка, чтобы записанное на карту изображение высветилось голограммой. Элиот пробормотал что-то типа “ты знаешь, где меня найти, если что” и, не скрывая своего разочарования от поступка друга, ушёл из его комнатушки. Аксель опустился прямо на бетонный пол и нажал треугольник.