Бледный как полотно парень, испуганно заморгав, кивнул:
— Понял, дядя Миша, понял.
— И сделай эту долбаную музыку потише, урод! — рявкнул мужчина. — Почему я должен перекрикивать ее?!.
Парнишка метнулся к стоявшему в углу сцены усилителю, и гремевшая музыка зазвучала тише.
— Как Карабас-Барабас в своем театре кукол, — негромко сказал капитану майор и, повысив голос, позвал: — Миша!
Хозяин заведения обернулся к стоявшим у входа людям всем корпусом, ибо не мог поворачивать шею, так как на ней был фурункул, заклеенный полоской широкого лейкопластыря. Он раскинул руки и с видом радушного хозяина направился к гостям.
— Товарищ майор! Товарищ капитан! — заговорил он издали. — Опять к нам?! Ну проходите, проходите! — и, оправдываясь за хамское поведение с парнишкой, слегка смущенно сказал: — Да вот два дня не было меня, пацаны и распустились. Воспитывать приходится… Чем могу помочь?
Майор кивнул на Привольнова:
— Да «выводка» у нас сегодня по плану. Привезли место преступления показать. В комнате ничего не трогали?
— Нет, как можно! — Миша наконец-то удостоил взглядом Жорика. — Ну что, подлюка, попался? — спросил он злобно. — Натворил ты у меня делов. Всю клиентуру распугал. Дали бы мне волю, я бы тебе шею свернул.
— Я бы тебе сам свернул, — бесстрастным тоном произнес Привольнов, — только за то, что ты так с людьми разговариваешь.
В маленьких черных глазках хозяина «Аладдина» зажглись недобрые огоньки, однако он подавил в себе гнев и с язвительной улыбкой сказал:
— В любое время готов встретиться с тобой в честном поединке.
На что Жорик вяло ответил:
— Бог даст, встретимся.
— Если бог и даст, — хмуро заметил майор, — то свидитесь вы лет эдак через пятнадцать, а то и через двадцать. Думаю, именно такой срок определит тебе, Привольнов, суд за совершенные тобой преступления. Иди давай! — и Ковалев легонько подтолкнул Жорика к двери, ведущей на закрытую для посторонних территорию кафе.
Возглавляемая Мишей процессия двинулась по лабиринтам «Аладдина». В небольшом зале, где стояли два бильярдных стола, находились четверо мужчин. Они остановили игру и с удивлением уставились на проходившую мимо странную компанию.
— Все в порядке, граждане! — сказал им майор. — Не отвлекайтесь.
Процессия гуськом втянулась в следующие двери. Наконец оказались в длинном коридоре, в конце которого располагалась дверь, выходившая на задний дворик.
Майор остановился.
— Расскажи-ка нам, Миша, еще раз, — потребовал он, — о том, где ты был и что делал в момент нападения на твое кафе.
Остановился и хозяин заведения.
— Вот в этом кабинете я был, — он указал на дверь, декорированную под грубо оструганные доски. — Знакомые здесь вечеринку устроили, ну и пригласили. Я зашел на пару минут, а тут выстрелы и начались.
— Что вы сделали?
— Выскочил из кабинета. Я не знал, в какой именно комнате стреляли, и остановился в растерянности. Тут открылась предпоследняя справа дверь, из нее вышел человек в маске и направился к выходу. По дороге он разминулся с официантом Димой, а затем вышел на улицу.
— Вы не погнались за ним? — полюбопытствовал следователь.
Миша посмотрел на майора, как на ненормального.
— Нет, конечно. У него же автомат в руках был. Я сразу же из кармана телефон достал и позвонил в полицию.
— А скажите-ка, Миша, — сузил глаза майор, отчего вид у него стал заговорщицкий. — Не похож ли этот человек на того самого убийцу?
— Я в лицо его не видел, — изрек хозяин заведения и окинул Привольнова задумчивым взглядом. — Врать не буду. А вот сзади похож. Очень похож. Этот факт я подтверждаю.
Следователь многозначительно посмотрел на Жорика и скомандовал:
— Пойдем дальше!
У последней справа по коридору двери остановились. Миша повернул в замке ключ, Ковалев сорвал с двери приклеенную полоску бумаги с печатью, и компания ступила в кабинет. Все здесь оставалось на тех же местах, что и после убийства. Ну не все конечно. Трупы были убраны, кровь замыта, однако на полу все еще оставались очерченные мелом контуры тел. Убрали и остатки пищи, которую употребляли незадолго до смерти убитые. Остальное не трогали. Один стул стоял у стола, два других валялись на полу. Уныло свисала с потолка лампа с перекошенным абажуром, картины, украшавшие стены, упали, кругом осколки битого стекла, посуды и следы от пуль.
— Вот здесь ты и расстрелял своих компаньонов! — майор сделал широкий жест, предлагая Привольнову полюбоваться на результаты своих деяний. — А затем ты покинул кабинет.