Адвокат качает головой.
- Нет, это противозаконно. На данном этапе мне платит государство. И это не реально.
Он опять не может скрыть возмущения.
- Но ведь столько смягчающих обстоятельств! Ведь родился ребёнок. Мы же в гуманной Европе живём, у нас же беременных не сажают и с маленькими детьми не сажают... Ведь не убийство же, нет вообще потерпевших, ведь просто больной человек, ведь это болезнь, как шизофрения, она была невменяемой, больного надо лечить, а не сажать, ведь она больна!
Адвокат согласно поддакивает:
- Да, она серьёзно больна. У неё такие ужасные болезни. Этот самый страшный гепатит, и прогрессирующий ВИЧ, и ещё...
Его сжимает тисками. Словно что-то падает сверху, какой-то камень, словно что-то придавливает и давит невыносимо. Просто сейчас брызнет сок! Пока адвокат говорит про гепатит, он ещё успевает вдохнуть, но когда тот называет ВИЧ и хочет назвать что-то ещё - у него внутри кто-то истошно кричит: нет, хватит, пожалуйста, хватит!
Его внутренний крик услышан. Раздаётся телефонный звонок, и адвокат хватается за мобильник, не успевает досказать, что у Веры ещё, помимо ВИЧ и гепатита... А зачем ему это «ещё»? Ведь и так хватит с лихвой. Он приплыл. Это каюк. Это всё. Конец. Всё!
Однако он пытается как-то удержать себя в руках. Не выдать перед адвокатом... надо что-то сказать отвлекающее, но он боится сказать... Его выдаст голос... Он не уверен за свой голос. Он сорвётся...
Адвокат уже закончил говорить по телефону, адвокат внимательно на него глядит, изучает реакцию, как будто что-то заподозрил...
- Да, с таким букетом болезней как она только могла родить? - удивляется адвокат.- Я бы таких из больницы не выпускал. У неё ещё есть подельник, они по всем делам вместе проходят, в группе. Вероятно, этот подельник и есть отец ребёнка.
Адвокат морщится, и он угадывает по лицу, что тот подумал. Да, к такой нормальный человек и близко не подойдёт. Только другой такой же обдолбанный наркоман. А нормальному человеку к ней страшно приблизиться. Ужас!
Надо заканчивать. Надо бежать. Прочь из этой камеры пыток, скорее прочь. Но он всё же держит себя в руках... всё же держит.
- Я Вам сейчас что-то должен?
Адвокат встаёт.
- На данном этапе мне платит государство. Но вообще-то я за консультацию беру двадцать латов.
Двадцать латов. Вера тоже чаще всего просила двадцатку. Все они одним миром мазаны. Все!
Он достаёт из кармана двадцатку и кладёт на стол. Но адвокат к ней не притрагивается, как будто чего-то боится; он направился к двери, адвокат бросается его провожать и тараторит про апелляцию. «Приходите девятого мая на суд, а после подумаем про апелляцию».
Но он уже взялся за ручку двери, толкает - всё! Он на свободе. Больше адвокат уже ничего не добавит. ВИЧ, гепатит - и всё, хватит! Достаточно этого. Ведь достаточно. Более чем.
Он даже не может выйти из коридора. Садится на стул. Но тут же вскакивает назад. Ведь адвокат может выглянуть. Прочь, скорее же прочь. На свежий воздух. Скорее!
****
ПРОХОЖДЕНИЕ. Он куда-то идёт. Наверное, в сторону дома. Он... он до краёв заполнен горечью. Горечью и возмущением. Какая же она скотина! Ведь он же спрашивал. И даже не раз. А она не сочла нужным предупредить. Испугалась, что прекратится финансирование. И теперь... и теперь... Он не знает, что теперь. Он куда-то бредёт, необычно медленно бредёт, он всегда ходит быстро, но теперь куда ему спешить? Ну, куда?
В его голову словно залили жидкий свинец. Наверное, так можно. И не только в голову, в грудь... в грудной клетке тоже свинец. Затвердел и теперь распирает. Распирает и саднит.
Что будет с этим ребёнком? Что может быть? Как она вообще сумела родить? ВИЧ, гепатит... и ещё какая-то хрень... что будет с ребёнком? И что будет с ним?
Свинец в его голове не знает, что будет с ним. И свинец в грудной клетке тоже не знает. Никто ничего не знает. Только горечь внутри. Неизбывная горечь. Как же так... как же так!
Все грехи мира... Он думал, только слова... Может быть, он надеялся, что всё понарошку. Не понарошку! Всерьёз!
Раньше было проще. Как всё усложнилось! Раньше была проказа. Она за сто шагов видна. Просто не приближайся - и всё... А теперь... Теперь человек тебе улыбается, человек тебя возбуждает, но в крови у этого человека новая проказа... Но чтобы её распознать, надо взять кровь на анализ. А без анализа... без анализа тёмный лес.
Свинец совсем застыл. Кажется, он может лопнуть от тяжести. Кажется, скоро его разорвёт. Прямо тут, посреди тротуара, прямо тут... пускай рвёт... ну и пусть... пускай рвёт...
Люди навстречу. Посматривают на него. Фарисеи и книжники, что они понимают... что они понимают... фарисеи и книжники... его разорвёт... ну и пусть...