Есть ли декабрь в аду? Есть разве там месяцы? Его голова неспособна сообразить, есть или нет. Да и какая в том разница?.. Просто - пошли они все... Да пошли они все... Да пошли они!
Бока совсем отлежались. Он всё-таки вынужден встать. Вынужден пройтись по комнате. И снова лечь. Нет, не лежится ему. Опять встать. Пройтись по комнате. Зайти на кухню... Что там на кухне?.. Ничего нет на кухне. Только кофе. Даже хлебница пуста. Нет хлеба для воробьёв. Он с сожалением опускает крышку хлебницы, потому что надо опять на диван, потому что тут нечего делать, совсем нечего делать. Совсем.
Он лежит на диване. Глядит в потолок. Потолок белый. Бело-серый. Бело-серое небо над ним. Такое вот небо. Зато ангелы не рыдают. Уже не рыдают. Отрыдали своё. Не век же им рыдать.
Он вспоминает про крупу. В холодном шкафу может оказаться какая-нибудь крупа. Он встаёт, идёт проверять и находит немного гречки. Как раз хватит для воробьёв.
Он выходит на балкон. Весенний воздух холодный. Пахнет гарью. Откуда гарь? Внутри у него, наверное, гарь. И снаружи, получается, тоже. Но ему всё равно. Да пошли они все!.. Все, кроме воробьёв. Эти нормальные. Этим высыпать гречки. Пускай прилетают, клюют. Пускай тут чирикают. А он будет слушать с дивана. Будет слушать с дивана.
Он лежит на диване. Лежит и лежит. А воробьи не чирикают. Разуверились в нём. Улетели в другие места. Он и сам разуверился. Наверное, разуверился. Только в чём? В чём ему разуверяться?
Да пошли они все!
Однако он вспоминает про адвоката. Тот ведь так и не нашёл Верино дело. Искал-искал, рылся в бумагах, но не нашёл. Какая хорошая память у адвоката. Отличная память. Отличная!
Ему надоело лежать. Он садится. Сидит на диване. Какие-то странные мысли его теребят. Всамделишно теребят.
Адвокат крутой. А Верино дело бесплатное. Как трудовая повинность. Зачем адвокату вникать, ведь это просто дежурство, дежурное... Зачем адвокату вникать?.. Адвокат перепутал. Ведь мог перепутать... Ведь мог!
Он встаёт и начинает ходить по комнате. По комнате, по коридору, по другой комнате. Беспокойные мысли роятся. Отлежались вместе с ним, а теперь роятся.
Целых пять уголовных дел... Что-то многовато. Перепутал адвокат. С кем-то перепутал. И подельник. Какой такой подельник, откуда? Вера ни разу не говорила, ни разу. Перепутал адвокат. Ведь перепутал. Запросто мог перепутать.
Чирикают воробьи. Вспомнили про него. Прилетели. Не покидают. Но ему не до воробьёв. Он всё так же ходит по комнатам, по коридору, по кухне - везде. Ведь мог же адвокат перепутать, думает он. Мог что-нибудь напутать. Мог смешать в своей голове подробности разных дел. Потому что про подельника, это уже перебор; не должно быть подельника, перебор. И про пять дел перебор, многовато пять дел, как-то многовато. Тоже перебор. И ВИЧ?.. Стандартная деталь для наркомана, потому и перепутал адвокат, Вера ведь не стандартная, Вера другая... Как бы она родила с таким букетом болезней? Как бы она родила? И кто бы ей позволил? Разве врачи допустили бы? Нет, адвокат перепутал. Напутал что-то адвокат. Не стыкуется. Многое не стыкуется. Очень многое.
Надо дождаться письма. Ему надо дождаться письма. Что же Вера ответит?.. Что она ему скажет?.. Ведь напутал адвокат. Ведь перебор.
Перебор!
Он возвращается на диван, снова ложится. Его бурные мысли выдохлись и угомонились. Вернулись в привычное русло. Стоячее.
Пусть будет что будет.
И пошли они все!
Но что же Вера ответит? Что сможет сказать?.. Скорей бы уже.
Он опять встаёт с дивана, глядит на себя в зеркале. Надо бы побриться. Надо бы... Но для кого? Для кого и зачем?
Он накидывает на плечи куртку и выходит в подъезд. Спускается к почтовым ящикам.
Его почтовый ящик разбух. Там такая кипа бумаг, что все не вмещаются. Едва он вставил ключик и приоткрыл дверку, как вся эта куча бумаг посыпалась на пол.
Реклама... реклама... ещё реклама... ещё... и ещё... Да они спятили все! Весь мир давно спятил. Сколько изводят бумаги, сколько красок изводят... ради чего? Кто их просил? Ради чего?!
Он поднимается по ступеням назад. Весь ворох рекламы бросил внизу. Дворник догадался специально поставить ведро. Он и заполнил всё это ведро. Если дворнику интересно, пускай читает. А он... Он опять ложится на диван.
И пошли они все!
****
ПРОХОЖДЕНИЕ. Он сходил в магазин. Но вместо еды купил трубку. Курительную трубку... Они говорят: беспонтовая... Да пошли они все! Сами они беспонтовые.
Он набил трубку травой. Той самой травой, которую первого сентября собрал вместо грибов. Собрал для Веры. Тогда он думал, что эта трава заменит Вере героин. Не заменила.
Конопля высохла, пожелтела и стала по виду совсем как табак. Он раскуривает трубку глубокими затяжками, но она плохо раскуривается. Неважный, видимо, у него «табак». Зато крепкий. С первых же затяжек ударило в голову. Горло дерёт, щиплет в носу. И в голове что-то куда-то поехало, быстро поехало. Но трубка забилась и уже погасла. Он подносит новую спичку, тянет, тянет... Пустое. Беспонтовая трубка забилась.