Птицы запели громче. Соглашаются с ним. Наверное, соглашаются. А если и нет - он всё равно будет стоять на своём... Всё равно будет один между камней. Он не нуждается в навозе, пускай фарисеи и книжники нюхают свой навоз, пускай нюхают, он не нуждается.
- До свидания, брат,- говорит он цветку.- Мне пора.
Хотя, куда ему пора? Куда? Но слова уже сказаны. Надо идти. Надо отвечать за свои слова. Значит, и вправду пора.
Щебечут птицы. На кустах, на деревьях клейкие листики. Терпкий аромат весны, настоящий, без примеси навоза. Навоз остался у фарисеев. А здесь уже нет огородов. Здесь только кусты. И дальше деревья. Большие деревья. Огромные светлые тополя. Тополя возносятся к синему небу, широко раскинули ветви, на тех ветвях лопнули почки и первые клейкие листики знакомятся с солнечной силой. С тем, что будет их питать.
Он тоже вдруг улыбается. Он, может быть, выстоит. А если даже не выстоит, от него не понесутся проклятия и жалобы не понесутся... Нет! Он будет как тот цветок. Один среди камней. Не станет роптать. Не станет просить пощады. Навоза просить не станет. Воды добудет сам. А чего не сможет добыть - пусть будет, что будет. Он не станет роптать. Под этим прекрасным небом не станет роптать. Под этим безудержным солнцем не станет роптать. И тёмной ночью не станет.
Пусть будет, что будет.
Он всё принимает.
Всё-всё. Без остатка.
Да здравствует жизнь!
А тем, кому суждено умереть, для тех да здравствует смерть.
Даже медленная и позорная.
Любая - да здравствует!
Часть десятая
****
ПРОХОЖДЕНИЕ. Не спится. Он проснулся ни свет ни заря. Ведь сегодня ответственный день. День приговора.
Он пытается вспомнить, что ему снилось. Нечего вспоминать. Наверное, не снилось ничего. Наверное, нечему уже сниться.
Вставать не хочется. Только-только светает. Что же с ним будет, когда рассветёт, что же будет?.. Наверное, его направят в полицию. Ведь он должен будет дать показания. Они захотят узнать, кто его заразил. Вера, конечно, скотина, но он не станет её сдавать. Придётся выкручиваться. А если они начнут шантажировать, если чем-нибудь пригрозят? Он усмехается. Чем ему могут теперь пригрозить? Устроят диффамацию... Сообщат о нём в интернете? Напишут в газете? Известят бывшую жену? Или напарника? Он улыбается. Хоть что-то хорошее. Нечем его прихватить. Не за что им уцепиться. Не за что.
Но его ведь положат в больницу. Наверняка не отпустят. Сразу положат. Хотя бы на месяц. А он же не платит налогов. Тогда они, скорее всего, захотят, чтобы он заплатил за лечение. На месте чтобы им заплатил. Значит, ему нужно взять с собой денег. Побольше денег... но где он там будет держать деньги, куда спрячет?.. Бежать с утра к банкомату, перекинуть деньги на карточку и взять с собой карточку?.. А есть ли там у них банкомат, чтобы потом снять?.. Нет, не станет он возиться с карточкой. Да и пошли они все!
Прилетели воробьи. Надо вставать. Он идёт на кухню, крошит для воробьёв завтрак, несёт на балкон, а сам возвращается на кухню. Глядит через окно на воробьёв, как те суетятся, как роняют свой хлеб, роняют и не подбирают, потому что есть ещё кусочки. Грустно ему глядеть. Совсем грустно. Он даже говорит вслух:
- Что, потомки динозавров, птицы Афродиты? Вкусно? Но столовая закрывается. По техническим причинам.
Воробьи не слышат его через двойное стекло. Заняты своим делом. Туго им теперь будет. Где найдут себе завтрак? А ведь они как раз вскармливают птенцов. Раза три-четыре прилетят вхолостую, а после сообразят... Есть же у них соображалка... Сообразят.
Грустно ему. Он переводит взгляд на герань, что растёт в горшке на холодильнике.
- Держите за меня кулаки,- говорит он герани и другому комнатному растению, названия которого даже не знает. Этим как быть? - думает он. Надо же их поливать. Кто станет их поливать? Когда его теперь отпустят? Кто знает...
Но выход, кажется, есть. Вынести цветы на балкон. На самый край. Пускай их поливает дождь. И заодно воробьям будет знак, что произошли перемены.
Он выносит горшки с цветами на балкон и ёжится от холода. Одиннадцатое мая. А вдруг ещё будут заморозки? Кажется, не должны быть. Кажется, не должны... Но если всё же случатся - значит, не судьба.
- Держитесь! - говорит он цветам и уходит с балкона.
Есть ещё маленькие горшочки с кактусами. В комнате стоят на подоконнике. Один побольше, два поменьше. Те, которые поменьше, высадила Вера. Кактусы слишком маленькие, их нельзя на балкон. Ветер может сломать. Или птицы опрокинут горшочек. Как же быть с этими?