****
ПРОХОЖДЕНИЕ. Эсэмэска пришла только через два дня. Он уже почти смирился, что всё закончилось - просто был какой-то странный и нелепый эпизод без продолжения. Но эсэмэска всё-таки пришла и звала к продолжению. Сообщение было коротким. Вернее, даже и не было никакого сообщения. Один только номер. Цифры. Восемь цифр. Словно код человека. И этот код был её. Наверняка её. Кого же ещё?
Придя с работы, он ей позвонил. Было не очень хорошо слышно, в трубке гудели машины, как будто она стояла на остановке, видимо, куда-то собиралась ехать. Он спросил, хочет ли она снова с ним встретиться. Она ответила: «Конечно, хочу». А потом добавила, что у неё разболелся зуб, ей срочно нужна пятёрка, сможет ли он её выручить пятёркой? Ему пришлось буркнуть, что сможет.
Он положил телефон и присел на диван. Как-то он не уверен, что правильно сделал, позвонив ей. Как-то не то она говорит, чего он ожидает. Совсем не то.
Раздаётся протяжный звонок. Звонят в дверь. Он не понимает: неужели так быстро она? Всего пять минут назад он ей позвонил. В прошлый раз она добиралась часа полтора. Нет, не она. Тогда кто?
Снова звонок. Длинный звонок.
Он встаёт и идёт открывать.
Это она. В самом деле, она. Всего за пять минут. Сразу же входит, не стоит на пороге, как в прошлый раз.
- Привет! Ну, сможешь дать пятёрку? Зуб очень болит.
- Ну, договоримся,- уклончиво отвечает он,- А как ты так быстро добралась? Как будто под окнами прохаживалась.
- Не важно,- усмехается она.
У неё бегают глаза. Она пьяная.
- Где ты напилась?
- Не важно,- повторяет она. И решительно добавляет:
- Пошли! - даже взмахивает рукой.
- Куда?
- Пошли, купим чего-нибудь выпить.
- Но ты и так выпила.
- У меня зуб болит! Пошли!
Он подчиняется.
Они вышли на улицу, она тут же взяла его под руку, так привычно взяла, будто они уже сто лет знакомы, будто между ними столько... Раз между ними столько, он спрашивает:
- А как же всё-таки тебя правильно зовут?
Она молчит. Наморщила лоб. Он готов рассмеяться: неужто имя не может вспомнить!
- Ну так как?
- ... Потом скажу.
Они зашли в магазин. Он выбрал бутылку вина, она тут же добавила вторую («Одной мало!»). Потом он взял сыра на закуску, а она выбрала какую-то детскую ерунду в цветастом пакетике.
И опять она взяла его под руку.
- Если не скажешь, как тебя по-настоящему зовут, я выпью всё вино один. И не дам тебе пятёрку!
Подействовало. Кажется, подействовало.
- Вера.
- Это точно?
- Да, точно.
****
ПРОХОЖДЕНИЕ. Они сидят на кухне за столом, пьют вино.
Вино приятное, ему нравится, но она пьёт как-то быстро, словно куда-то торопится. А ещё... Ещё она сооружает стену. У него на столе много разного чая, с десяток пачек. И она из этих пачек выкладывает на столе стену перед окном. Словно хочет отгородиться от внешнего мира. Так ему кажется.
- Задвинь шторы,- вдруг просит она.
- Зачем?
- Мне кажется, там какой-то парень за мной наблюдает в окно.
Загадка. Он выглядывает в окно. На улице ведь давно уже темно, это на кухне светло, потому что горит электрический свет. Да, они с улицы могут быть хорошо видны, но им самим улицу со светом не рассмотреть. Он, во всяком случае, ничего не видит. Кому они нужны? Никто там не наблюдает. Прохожие идут мимо. Она шутит?
- А у тебя, что, есть парень?
- Нет, до тебя у меня уже три месяца никого не было.
- Так, может, это последний, которого уже три месяца не было, может, это он за тобой следит?
- Нет, тот не может следить.
- Почему?
- Ну, не может. Раз говорю, что не может - не может!
Какая она возбуждённая,- думает он. Так уверенно говорит, но ведь прячется, от кого-то же прячется. От кого?
- Подожди, подожди... А тот «друг», который тебя подвозил в первый раз? Этот не может?
Она чуть не кричит, размахивает руками от возмущения.
- Да ты что?! Он совсем другой друг. Он моей мамы друг, он никакого отношения не имеет, ты что!..
Ну да,- думает он,- «друг мамы» звонил, спрашивал, сколько он дал денег. И про истинное имя не сказал... Он ей не верит и меняет тему разговора:
- А кто твоя мама?
Она налила себе полный фужер, до краёв, и быстро весь выпила.
- Моя мама художница... Художник по тканям. И бабушка художница.
- И ты тоже художница,- смеётся он, но она вскакивает с табуретки и хватает его за руку, тянет за собой:
- Хватит болтать! Пошли в комнату!
На этот раз у него всё получается вроде бы нормально. Может быть, как-то быстро. Может быть, он хочет размеренности, но она ведь торопится, она вскакивает, а он в задумчивости глядит на её стёгна и вдруг видит там застарелые синяки. Синяки не совсем синяки, какие-то зеленоватые и еле видны. Но ведь не он же их сотворил.