ФИЛОСОФИЯ. Ветвям подобны дела, что заботят земных человеков,
Ни у кого назначенья единого в мыслях, кружится
Всё кругом, а стать на одном недозволено месте,
Так и бегут, кто как начал, тур бега у всех одинаков.
(Орфей).
ПРОХОЖДЕНИЕ. Истошный вой сирены перехватывает его внимание. По улице мчится машина: какая? Пожарная? Скорая помощь? Полиция? Он уверен, что это полиция, несётся куда-то по делу посреди ночи, всех будит - он подходит к окну, чтобы удостовериться, но сирена тут же стихает. Будто и не было. Улица пуста. Снег, тусклый свет фонарей и одинокая прохожая. Пьяная женщина села в снег и справляет нужду. Наверное, бомжиха.
ФИЛОСОФИЯ. Нет ничего собачнее женщины, нет и мерзее.
(Орфей).
ПРОХОЖДЕНИЕ. Нечего делать. Ему нечего делать. Спать не хочется. Думать - тем более. Только ходить взад-вперёд одному в пустой комнате. У него даже две пустых комнаты. И можно ходить из одной в другую по четырёхшаговому коридору между ними. Можно прохаживаться. А ещё можно сесть на диван и что-нибудь почитать. У него много книг. Когда-нибудь, когда не сможет оплатить счёт за отопление, он разведёт из них костёр. И согреется. У него тысячи книг. Никогда их всех не прочесть. Да и незачем. То, что нужно, он уже давно прочитал. А теперь лишь изредка перечитывает. Что-нибудь перечитывает. Когда надоедает ходить. Из комнаты в комнату. Когда нет работы. Когда болит голова от компьютера. Когда не спится ночью. Когда февраль за окном. Стылый тёмный февраль. Когда женщины нет. Пять лет уже нет. Пять лет, если только он не сбился со счёта. Может быть, шесть. Или семь. Может быть, восемь. Что эти годы? Как дни. Что эти дни? Как минуты.
СОН. Они плывут по реке на катере. Подруга впереди стоит за штурвалом, а он сидит на корме и командует, куда ей рулить. Лето. Подруга немного странная, как будто помолодела, волосы стали длиннее и посветлели. Они плывут на юг по их реке, по Даугаве, против течения. Подруга рулит, а он сзади командует, но как будто бы сомневается: а нужна она ему, эта подруга? Ведь что-то в ней не так.
Потом они пристают к берегу. К правому. Они сходят на берег. Теперь он идёт впереди, подруга держится сзади. Внезапно из кустов выходит некто, какой-то смешной колобок, забавный и круглый; колобок широко расставляет руки, преграждая путь. «Кто это?» - удивляется он и оборачивается к подруге. Та испугана. «Не знаю»,- отвечает она изменившимся голосом.
ПРОХОЖДЕНИЕ. Он опять просыпается. За окном всё ещё темно, чтобы увидеть, сколько сейчас на часах, нужно зажечь лампу над изголовьем дивана. Однако он знает, что ещё рано. Он ещё может лежать.
Он думает о последнем сне. Пять лет уже, как подруга уехала от него в Англию. Раз и навсегда. И теперь выглядела какой-то странной. Совсем не такой. И почему они плыли вместе? Они по-прежнему были с ней в одной лодке, несмотря на пять лет разлуки - неужели подруга вернётся? Нет, не может такого быть. Он ждал её года три. Писал письма. Ждал почти каждый день. Потом уже ждал лишь иногда. Но в последний год не ждал вообще, потому что она не вернётся, это ведь ясно, ему было ясно - но к чему такой сон? И что за странный колобок? Какой-то смешной колобок... Что это значит? Он уже тянет руку к выключателю, хочет зажечь лампу над головой, но так и не зажигает. Зачем ему сонник? Не будет там про колобка, нет в сонниках колобков. Не бывает. Очередной неразгаданный сон. Наверное, просто ностальгия. Он ведь думал сегодня о Наде. Даже письмо её перечитывал. Но как-то очень всё странно складывается. Сначала приснилась храмовая проститутка. Потом изменившаяся Надежда, какая-то такая и не такая, какая-то...
Он всё же щёлкает выключателем. Лампа зажглась и слепит глаза. Пора ему собираться. Пора на работу.
****
ПРОХОЖДЕНИЕ. Троллейбус быстро набился битком, но расслабляться нельзя. Он на посту. Он должен заранее углядеть контролёров. Если те вдруг окажутся на остановке, он должен успеть выскочить. Потому что он не пробил билет. Потому что дорого это. Несправедливо дорого.
На улице ещё не рассвело. Плохо видно. Через окна вообще ничего не видно. Троллейбус старый, обогревается чисто условно, потому все окна в морозных узорах. Нужно глядеть вперёд через лобовое стекло в кабине водителя, это стекло чистое, но глядеть приходится поверх многих голов и поверх непрестанной толкучки, отвлекающей внимание. Всё же контролёров тут наверняка не будет. Он знает. Не полезут они в такую давку. Он глядит просто так. По привычке. И на всякий случай.