Он несколько раз окуривал её сандалом. Как будто бы ей нравится, она не сопротивляется, на какое-то время затихает, но как же быстротечно это время! Потом её бес адаптируется и опять начинает рычать. Она вспоминает, что ей пора, что ей надо бежать, что ей нужны деньги, она должна отнести денег маме, потому что приехали «родственнички», как снег на голову, но у них в доме даже нечего поставить на стол, потому что мама потратила все деньги на её лечение и теперь у них безвыходное положение, потому что в доме нет даже хлеба, мама так на него надеется, что он даст денег, что она принесёт, передаст... Она на лету сочиняет, но давно миновали те времена, когда он ей верил. Он мог бы ей предложить, что сам передаст деньги её маме, сходит вместе с ней и передаст из рук в руки - но он такого не говорит. Ему жалко её, всё-таки жалко, как бы он там ни «отвязывался». И ему будет больно слушать, как она станет выкручиваться, изобретать новую несуразную ложь, что ему, мол, незачем беспокоиться, что она всё сделает сама, мама его никак не ждёт и не готова сейчас видеть, ей достаточно гостей и т. д. и т. п.
Он решил сводить её в церковь. На Рождество. Может быть, что-нибудь выйдет из этого. Но как её затащить?.. Посулить денег...
****
ПРОХОЖДЕНИЕ. Рождество. Светлое Рождество. Но за окном дождь и никакого света. Серо и сыро.
Воробьи увидели его силуэт в окне и тут же слетелись на балкон. Приветственно чирикают. Воробьи ему рады. Он выносит для них раскрошенный белый хлеб и кусочки сыра.
- Светлого Рождества, воробьи! Кушайте на здоровье.
Но покуда он на балконе, воробьи все внизу, расселись гроздьями на голой сирени, ждут, когда он уйдёт. И едва он уходит, тут же вернулись. Скачут, галдят. Разбавляют серый свет суетой. Суетой и гамом. А он наблюдает за ними из комнатной тени через стекло. Весело им, воробьям, хорошо. Быстро склевали свой завтрак, чирикнули на прощание и улетели. Дела, мол. До новых встреч.
Он глядит на себя в зеркало. У него модная молодёжная стрижка. Вера его постригла. Обычными ножницами. Иногда бес даёт Вере отпуск. На несколько минут, на полчаса, на час. Тогда нету зомби. Тогда Вера нормальная. Тогда... Он вертит головой, в который раз оглядывает её со всех сторон - и в который раз улыбается: надо же! Безупречная стрижка. Как в парикмахерской. Вера сумела, отлично сумела, хотя долго не решалась, говорила, что ни разу не пробовала кого-нибудь постригать. Но постригла. Постригла как надо.
Зато с церковью ничего не получилось. Несколько раз они собирались, но в последний момент всё откладывалось «на завтра». То Вера забыла платок, то надо срочно бежать. Но он не очень-то и надеялся, что получится. Слишком долгая процедура. А Вера надолго неспособна сосредоточиться. Постирать, вымыть пол, постричь - это всё она сделает, быстро сделает, но потом... потом ведь ей «надо бежать». С деньгами бежать... Да, если б всё было так просто. К тому же у них нестыковка. Рождество католическое, он католик, вроде как надо идти в костёл, но Вера другой конфессии. Её Рождество ещё будет. Формально - проблема, кого-то надо обманывать или недоговаривать. И что им там в церкви скажут такого, чего он сам не может ей сказать... Важно не это, важно, чтоб Вера решилась, однажды на что-то решилась, а не «забывала платок». Она не может сама решиться. Как вызвать её намерение? Бес приходит туда, где для беса оставлено место. Пустое место. Что туда поместить, на это место, взамен? Что и как?..
Серый свет Рождества. Вернулся дождик. Привычно накрапывает. А зима заблудилась, где-то там заблудилась... Как Вера. Где Вера? Там же, где и зима. Где-то блуждает. Обещала прийти, но разве придёт? Не придёт. Он с утра это чувствует: не придёт. Ну и пусть. Он привык. Он спокоен. Он в равновесии.
Он стал офицером. Он видит себя офицером во снах. Значит, он теперь наделён правом принимать самостоятельные решения. И он их принимает. Недеяние.
ДНЕВНИК. Всё повторяется, но в другой форме, при других обстоятельствах. Древние были героями битв, мы превратились в героев рутины. Сократ выпил залпом чашу с цикутой. Одним махом. А мы теперь пьём по глоточку. Цедим, «наслаждаемся». Мы разделили сократову чашу на тысячу частей и каждый день выпиваем по капельке. Мы тоже в конце концов её выпьем, эту чёртову чашу, но только не сразу, а постепенно. Растянуто во времени. У Сократа, у древних, у них был результат, назидательный итог; мы же теперь зациклились на процессе. Зачем нам итог? И где он вообще? Важен процесс. Сам процесс. Мы - оппортунисты бытия.
****
ПРОХОЖДЕНИЕ. Новый год. Всё то же самое. Он хотел встретить Новый год вместе с Верой, она обещала прийти, она много чего обещала... Но вместо неё пришло смс. Длинное и сумбурное.