Получалось, что Кирюха проиграл специально. И пока мы выясняли, кто из нас дурнее, он лежал на диванчике и посмеивался. Глупые дерутся за первое место, а умный предпочел занять последнее, но остаться в выигрыше.
Кстати, я сразу обратил внимание на странный проигрыш, но подоплеку не усек. Хорошая мысля пришла опосля и после подсказки. Однако на Кирюху злости почему-то не было. Зато против Сашки… аж до лихорадки. Может, потому, что всегда недолюбливал его за гонор, за то, что на все рот кривил и шестерками себя окружал.
Он, когда Генке помогал проиграть, уже тогда был уверен, что я подчинюсь ему. С глупым Генкой можно было на неожиданности нарваться, а со мной – без церемоний…
Это меня и доконало. Лучше уж пешком под дождем, чем под Сашкиным крылышком. Не нужен мне такой зонтик.
Нет, говорю, будем играть.
Ему деваться некуда. Марку терять неохота. Он даже сказал, будто пошутил насчет ничьей, на вшивость меня якобы пробовал.
Я и потом таких фруктов частенько встречал, им почему-то казалось, что они имеют право экзамены людям устраивать…
Как выиграл, я не понял. Наверное, слишком сильно хотелось. Не проиграть боялся, не высадки из вагона, а именно выиграть хотел. Да и дурная наследственность должна была помочь. Не мог же внук знаменитого шулера опростоволоситься в такой ответственный момент. Доигрывали уже после остановки, так что на прощальные слезы времени не было. Да и желания. Сашка даже не доиграл, как только понял, что с его картами не победить, бросил их и, ни слова не говоря, вышел.
Когда поезд тронулся, я все-таки не удержался, выглянул из тамбура посмотреть, как он там, но ничего не увидел.
Дождь.
Темнота.
Жуть.
Верите или нет, но стоило заглянуть в эту природную прорву, и, кроме сочувствия, никаких других чувств к недавнему врагу не осталось. Честное слово. Выпустил пары, и все… Возвратился в вагон, и… представляете, кого увидел. Кирюху!
Сидит на лавочке мокрый, как воробей, и смеется. Я кое-как проморгался и спрашиваю, откуда он свалился.
– С крыши, – говорит, и начинает рассказывать, не терпится ему: – Гена-то наш только при девчонках герой. А как один остался, сразу сгорбился. У меня камешек с собой был, я кинул, он как подпрыгнет, и – за поездом вдогонку. Тогда я по-совиному как ухну, он аж присел. Нет, ты бы видел, как он на карачках ползал, должно быть, камень для обороны искал. А Сашка, так тот сразу дрючком вооружился…
– А зачем, – спрашиваю, – на крышу-то полез, спал бы сейчас в теплой постельке и цветные сны смотрел.
– На крыше-то интереснее, – говорит. – И вас проконтролировать хотелось…
Представляете, для того чтобы проследить за нами, проторчал всю дорогу на крыше… Тем, кому не доводилось залезать в поезде выше верхней полки, я поясняю, что там, наверху, даже в солнечную погоду довольно-таки свежо. Ну хоть бы в кабину к машинисту попросился. Нет, ему потребовался самый лучший наблюдательный пункт, чтобы ничто не мешало удовольствию.
Там же, в вагоне, он придумал и новые правила игры, усовершенствованные. Принцип остался прежний, но стартовать надо было с конечной остановки – кто первый проиграл, тому самая длительная прогулка – все по справедливости. Просто, как в прямой пропорции, – и никакого контроля не требуется.
Но на вторую игру он так никого и не подбил.
Кстати, после школы Кирюша поступил на юридический. Ох, не завидую жуликам, которым достанется такой следователь. Но представьте себе другой расклад – вы не виноваты, а он сидит в кресле прокурора…
История с коровой
Вот говорят, что всякий кулик свое болото хвалит. Да ерунда это – не всякий. Здесь возраст надо уточнить. Старый кулик, может, и хвалит, а молодому на своем болоте скучновато. Ему бы куда-нибудь подальше улететь, пусть на такое же болото, но обязательно – не свое. А если по радио каждый день про таежную речку Бирюсу песенки поют да про гидростанции на Ангаре с Енисеем сказки рассказывают – никакого терпежа нет, до того эта гидра заманчива. Не говоря уже про геологические россказни, от них вообще голова кругом идет. Вот, думаешь, у кого житуха: тайга, медведи, рыбалка – сплошные приключения, скорее бы школу закончить, и… держись, геолог, крепись, геолог, ты солнцу и ветру брат.
А геологи взяли да сами нагрянули.
Представляете, к нам на болото – живые геологи! Потом выяснилось, что они, если уж не преувеличивать, всего-навсего геодезисты.
Но таких тонкостей поселковый народец не разглядел. Зато выходку разглядели. В первый же вечер начальник их Спартак Иванович заявился в бильярдную и такие дуплеты клепал, такие «штаны» резал на две лузы – закачаешься… и ничего не скажешь. А чего говорить, когда птицу по полету видно. Сделает удар и встанет, скрестив руки на груди, – слегка под мухой, бородища, как у Фиделя, и лысина, обветренная до блеска, да еще и в черных очках – геолог, самый что ни есть.