Через несколько секунд Арлен вернулась в гостиную, подхватила свой бокал и направилась к бару.
– Ворота я открыла, – бросила она через плечо, – и, пока он здесь, больше пальцем не пошевельну. Замру у бара и буду только пить.
– Черт возьми, а мне что делать? – поднимаясь, жалобно спросил я. – Только настроился, и вот, пожалуйста, ты решила напиться.
Арлен бросила на меня презрительный взгляд, от которого по спине пробежали мурашки.
– Не столько напиться, – сказала она хрипло, – просто согреть душу.
Я усмехнулся.
– Так-то лучше.
В гостиную решительным шагом вошел Бичеватель; его полуприкрытые веками серые глаза оценивали ситуацию. Сегодня вечером он надел красно-коричневый костюм, желтую рубашку с соответствующим карманным платком, тщательно измятым для придания ему большей небрежности, и широкий галстук в красно-белую диагональную полоску.
– Все еще орудуете метелкой, Холман? – Он поймал меня на мушку своего массивного крючковатого носа, затем навел по ней глаза. – Удивительно, сколько грязи можно найти в одном месте!
– Что с вами? – спокойно спросил я. – Сломались астрономические часы или?..
– А! Вот и она! – Олтмен перенес внимание на дальний конец гостиной. – Вы знаете, какой я люблю мартини, не так ли?
– Если хотите, – не оборачиваясь, глухо ответила Арлен, – готовьте его сами!
– Пропало чувство гостеприимства? – Он тонко улыбнулся. – Понятно. Треволнения с больным в доме, и Холман все время шныряет под ногами. Как сегодня Флер?
– Примерно так же, как и вчера, – ответил я.
– А вы быстро тут освоились, не так ли? – Тео перевел взгляд на меня, и его полуприкрытые глаза блеснули. – Назначены официальным представителем дома Фалез? Имеете что-нибудь добавить к этому загадочному бюллетеню, Холман? Или я с остальными крестьянами должен ждать, пока завтра утром в десять на воротах повесят королевский указ?
– Сегодня доктор сказал, что она слишком больна и слаба для приема посетителей, – без обиняков объяснил я. – Он говорил то же самое и вчера. Полагаю, вы можете свободно перевести это в формулировку: «Состояние за последние двадцать четыре часа не изменилось».
– Реальность соображений доктора вызывает у меня немалые сомнения, – тихо произнес режиссер. – Может, все это плод воображения Арлен? Или оружие, чтобы помешать мне увидеться со своей бывшей женой?
– Зато мисс Коллинз не создана ничьим воображением. – Я усмехнулся. – Хотите снова попытаться проникнуть, минуя ее, в спальню Флер, ради Бога!
Режиссер упрямо сжал губы.
– Мне нужно выпить. Приехал в это Богом забытое место, исключительно руководствуясь чувством милосердия, и вот получаю отказ в элементарном гостеприимстве. Это невыносимо!
Арлен оторвалась от бара и подошла к нам, с новыми бокалами в обеих руках.
– Бар там, – бросила она, проходя мимо Олтмена. – Пожалуйста, не стесняйтесь, делайте себе любой коктейль, который предпочитаете. – Блондинка подошла к кушетке и села. – Вчера вечером вы напугали меня, мистер Олтмен, – бесстрастно сказала она. – Вы обвинили меня во лжи, а я говорила истинную правду. И сделала бы почти все, что ни попросите, из страха перед насилием. Но это вчера, а сегодня я вас больше не боюсь. Так что идите и смешивайте свой мартини!
– Глупое недоразумение. – Режиссер бросил на меня быстрый взгляд. – Слышали о нем, Холман?
– Слышал.
– Пожалуй, смешаю стаканчик. Признаюсь, вчера я встревожился, поскольку Арлен отрицала, что звонила мне днем, – монотонно продолжал он, занимаясь приготовлением мартини. – Многовато для одного раза. Совершенно неожиданная реакция Арлен на мой приезд, почти высокомерный отказ сиделки пропустить меня к Флер… И ваше внезапное появление показалось мне слишком своевременным, Холман. Поэтому, – он осторожно направился назад, балансируя с бокалом в одной руке, – если я действовал подозрительным образом, это, по крайней мере, объяснимо. Согласны?
– Полностью, – сказал я сердечно, чем привел его в легкое замешательство. – Мне бы тоже не очень понравилось, если бы меня выставили перед людьми полным дураком.
Олтмен судорожно вздохнул, и я услышал слабое шипение.
– Кто бы ни звонил, не думаю, что он выставил меня полным дураком, – тщательно выговаривая слова, произнес он. – В конце концов, сообщение оказалось правдой. Только имя звонившего – фальшиво.
– Не совсем так, – ответил я. – Думаю, вы согласитесь, что после того, как вы ни разу не посетили вашу бывшую жену за все время пребывания ее в лечебнице, сама мысль, что Флер призывает вас к себе, несколько смешна!
– Вы обладаете очень специфическим чувством юмора, Холман, если думаете, что в этом есть что-то смешное, – отрезал режиссер. – И кстати, вы передали мои слова Джорджу Блуму?