– Какие? – Я недоуменно взглянул на него.
– Что мысль о новом возвращении Флер – полный абсурд!
– О, эти? – слабо хихикнул я. – Разумеется, передал.
– И что он сказал?
– Что все готово, что его ничто не может остановить и что, очевидно, из астрономических часов у вас в голове недавно выскочили несколько пружин…
– Блум – выживший из ума идиот! Но рад слышать, что вы быстро передали ему мое сообщение, потому что теперь я точно знаю, кто ваш клиент.
– А разве я вчера не сказал? – неопределенно взглянул я на него. – Могли бы и спросить.
Лицо режиссера покрылось легкой паутиной мелких пятен. Олтмен поджал губы и уткнулся в стакан, словно кроме наслаждения вкусом мартини, его больше ничто не интересовало. Бичевание оказалось игрой, в которую может играть каждый, и я решил, что пришло время попрактиковаться и мне.
– Сочувствую вам, – сказал я вежливо. – В том смысле, что вот вы, владелец прав на фильм об истории жизни Флер, и все такое. Временами, должно быть, тяжко сидеть и думать: а вдруг умрешь раньше.
– Закройте свой грязный рот, не то я… – Усилие, с каким ему удалось восстановить контроль над собой, было очевидно. – Вот чего вы хотите? – прошептал он. – Вот почему Блум вас нанял? Запугиванием вырвать у меня права на биографию! – Пятна на его коже расплывались все более и быстро приобретали темно-красный цвет. – Не выйдет! Так и передайте ему. – Голос Олтмена становился громче и все более скрипучим. – Этот детский заговор, чтобы обманом отобрать у меня мое по праву, обречен на провал. Обречен, понятно? – Полуприкрытые глаза загорелись фанатичным огнем. – Когда придет время этого фильма, его буду снимать я, Тео Олтмен, понятно? Это будет произведение чистого искусства, классика, мерило успеха всех будущих поколений кинематографистов! А не какая-то дрянная коммерческая поделка – единственное, на что способен Джордж Блум. – Фанатичный блеск в его глазах внезапно сменился хитрым прищуром. – Все ясно. Война нервов, да? Идиотский заговор, начавшийся со звонка Арлен о несчастье с Флер, затем его полное отрицание вчера вечером, ненастоящая сиделка, не допускающая меня к Флер, внезапное появление профессионального чистильщика – человека, который делает все в угоду хозяевам киностудий… Сначала будете меня мучить, пока я не дойду до полного отчаяния. Затем триумфально представите совершенно здоровую Флер и распустите слух об этом по всему миру кино. Наконец-то Бичеватель получил по заслугам! Таков ваш замысел? Если не свести его с ума, то, по крайней мере, хоть сделать посмешищем на студиях.
Цвет лица Тео теперь стал ярко-фиолетовым, и, вместо надсадного крика от переполнявших его чувств, он едва выговаривал слова.
– Не выйдет! Никогда не сработает, потому что даже объединенные мозги изобретателей этого жалкого заговора никогда не сравнятся с интеллектом Тео Олтмена! – Он взглянул мне в лицо, и внезапно веки его поползли вверх, а глазные яблоки, казалось, вот-вот выскочат из орбит от необъятности его ненависти. – Что скажете, Холман?!
– У вас слюна на галстуке, – вежливо заметил я.
В горле режиссера заклокотало, и он запустил бокалом в открытый камин. Зазвенело разбитое стекло, вскрикнула Арлен. Олтмен повернулся и, громко топая, вышел из комнаты.
– В гараже есть дополнительный выключатель ворот, – тонким голосом заметила блондинка. – Когда Тео спустится, наверняка вспомнит.
– Понимаю твой вчерашний испуг, – сказал я ей.
Неожиданно Арлен вздрогнула.
– Вчера не сравнить с сегодня. Если бы он вел себя так вчера, я бы выпрыгнула из ближайшего окна в надежде, что упаду на самый мягкий камень. – Мгновение она прислушивалась, и я уловил отдаленный вой. – Ага, – сказала она. – Вспомнил-таки о переключателе!
– Ну, – улыбнулся я ей, – теперь предлагаю как заговорщик заговорщику – выпьем?
Арлен медленно подняла голову и взглянула на меня, словно видела впервые.
– Мне казалось, что Тео вот-вот потеряет рассудок и его придется выносить отсюда в смирительной рубашке. И в этом виноват ты, Рик! Все время давил и давил на него – издевался, оскорблял, высмеивал, намеренно ранил самолюбие, пока не уничтожил его окончательно – Тео сошел бы с ума, если бы не уцепился за дикую идею о нашем участии в заговоре. – Взгляд блондинки похолодел. – Ты этого добивался, Рик? Довести его почти до безумия?
– Скорее, чтобы убедиться, насколько он уже к нему близок, – сказал я.
– По-твоему, это ответ? – прошептала она.