- Ей?
Парис не ответил. Он подвел графа ближе к телеге и молча откинул грубый плед, укрывающий то что лежало внутри. Лэстор сначала не мог понять, что открылось его глазам. Внутри на подстилке из сена и одеял лежали четыре фигуры.
Первым лежал молодой парень с обожженным лицом, дальше виднелось жутковатое лицо шифтера, а за ним лежала молодая девушка почти вдвое меньше своего соседа. В темноте ее лицо было сложно рассмотреть. Но при виде нее у графа кольнуло в груди.
Лэстер непонимающе посмотрел на сына, но тот уже принялся руководить подоспевшими слугами. На наспех сооруженных носилках одного за другим унесли первых двух раненых. Парис запрыгнул на телегу и осторожно взял на руки девушку. Лэстор все еще не понимая, что хочет от него сын, стоял у телеги переминаясь с ноги на ногу. Сердце почему-то колотилось как бешеное. Один из мальчишек - помощников принес факел, чтобы лучше осветить все вокруг. Со стороны второй телеги, которую уже разгружали другие работники усадьбы доносились голоса полные удивления и ужаса.
Парис наконец спрыгнул с телеги с девушкой в руках и молча подошел к отцу. Лэстер не сразу понял, почему сын остановился возле него, почему не отнес девушку сразу в дом. Из непонятного ступора его вывела Валерия. Его младшая сестра, вдовствующая герцогиня Дэвенпорт, уже какое-то время живущая с ним, была разбужена гвалтом в доме.
Завидев Лэстера и Париса, она подошла, чтобы узнать, что твориться. Но стоило ее глазам упасть на фигурку девушки в руках Париса, герцогине не смогла сдержать вскрик. Прикрыв рукой нижнюю часть лица, она пошатнулась на месте.
- Боги, как же так-то! Кали, девочка моя! - запричитала она. Лэстер в смятении обернулся на сестру, затем проследил ее взгляд до лица девушки. Внезапно как сквозь туман, стали проступать такие родные черты. Этот милый носик, который Кали так любила подставлять отцу для поцелуя на ночь. Эти пухлые губки, которые она так часто надувала, когда что-то хотела. Тонкий изгиб светлых бровок, длинные ресницы, надменно вздернутые скулы, как у ее матери. Лэстер не мог поверить своим глазам. Это была Кали! Вздох ужаса застрял где-то в груди. Он схватился за сердце не в силах выдержать резкой боли. Его маленькая девочка была изуродована, избита. Волосы слиплись от крови и грязи. Одежда почти не было, только какие-то куски, едва прикрывающие тело, все в бинтах. Правая рука висела безжизненной плетью.
Лэтор протянул трясущуюся руку, но так и не осмелился дотронуться до ее щеки.
- Кали! - едва смог выдавить он.
Парис сжал зубы, не в силах смотреть на отца в таком состоянии.
- Отец возьми себя в руки. Повторяю, мне нужна твоя помощь. Однажды мы уже потеряли ее. Я не позволю этому случиться дважды.
Слова сына отрезвили отца. Лэстер встряхнулся. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и утереть слезы. Действительно, сейчас не время раскисать. Он уже однажды потерял дочь из-за своей слабости. Стыд заставил его взять себя в руки.
- Что нужно сделать? - проговорил он уже ровным голосом.
- Я сам отнесу Кали в ее комнату. Но в повозке лежит Корад. - Парис сделал паузу, чтобы посмотреть на реакцию отца. На имя своего бывшего ученика, Лэстор уже среагировал более спокойно. - Отец, Конрад все это время был с Кали, поэтому, все должно быть совсем не так как мы предполагали. Поэтому мы должны помочь и ему.
Лэстор сдержанно кивнул, не найдя слов. Предательство его ученика, которого он воспринимал почти как сына, не так просто было проглотить.
- Так как ты его учитель, то должен понимать в его механизмах. Мы не смогли отцепить его меч от руки. Нужно это сделать, перед тем как поднять его наверх. Получив согласный кивок от отца, Парис не задерживаясь отправился к усадьбе.
Лэстор же поспешил взобраться на телегу. Вид его ученика был не многим лучше остальных. Пытаясь не обращать внимания на раны, синяки и ссадины, граф приступил к осмотру рук. Одна была в относительном порядке. А вот вторая… граф слегка отшатнулся, осознав, что кисть полностью отсутствовала, а от локтя и ниже на обрубке был закреплен стальными скобами странный механизм.
Не удержавшись, Лэстер внимательно всмотрелся в лицо юноши. Теперь его было почти не узнать. Когда-то скромный, вечно задумчивый парень, тенью ходивший за ним попятам, превратился в мужчину. Даже сейчас, когда его грудь ели вздымалась от него шло ощущение силы.
Лэстор еще некоторое время рассматривал лицо своего ученика, будто пытаясь прочитать, что все же произошло. Но времени было мало, и он снова опустил глаза к руке парня. Сложность и при этом цельность механизма, заставила Лэстора присвистнуть. Если это сделал сам Конрад, то за последние шесть лет он очень вырос как мастер.