Кали с печалью наблюдала, затем как молодая графиня Марстерс пробует свои силы в обмане и двуличии. Слегка коснувшись локтя собеседницы, она мягко улыбнулась. Тогда, увидев в глазах девушки столько восхищения и обожания, Кали была полная надменности и чувства превосходства. Этот первый бал не был для неё волшебным событием, он был экзаменом, проверкой её сил. И мать следила за развитием событий из дальнего угла зала, подмечая каждую ошибку. Сначала Кали пробовала свои чары на дебютантках, потом на престарелых графах и генералах. Затем их жены и наконец молодых мужчинах. Она чувствовала себя словно принцесса, все ей восхищались, поклонники отталкивали друг друга в надежде на следующий танец. А в голове не переставал звучать тихий вкрадчивый голос матери, наполняется сердце девушки ядом и ненавистью.
Кали больше не могла на это смотреть. Хотелось отхлестать себя саму по щекам. Стереть эту надменную улыбочку с накрашенных губ.
Внезапно в голове Кали зазвучал голос Париса.
- Кали, я знаю ты слышишь меня. Ты должна вернуться. Ты не можешь так все оставить!
Девушка растерянно обернулась, ища глазами источник голоса. Но он звучал прямо в её голове.
- Ты не можешь все это бросить вот так!
- Очень даже могу, - начиная злиться, ответила голосу Кали.
- Ты думаешь раз в прошлый раз тебе удалось сбежать, натворив дел. То и сейчас удастся?
Кали аж задохнулась от такой наглости.
- Сбежать? Что за бред. Меня продали! Меня предали! Ты не знаешь, что мне пришлось пережить. Ваши гнусные дрязги ничто по сравнению с тем, через что я прошла.
- А как же Конрад, Кали? Как же твои друзья? Они пережили столько боли. Разве они достойны уйти вот так, даже не узнав, что такое счастье?
- Что ты можешь понимать, Парис? - в бешенстве начала вопить Кали. - Что ты знаешь о боли?!!
- Кали, ты ещё можешь все исправить. Если ты будешь сильной, если ты постараешься. Ты сможешь вернуться. Кали, солнышко, ты просто постарайся.
- Демоны вас дери! - вне себя от ярости заорала Кали, услышав голос отца, - постараться? Исправить? Исправить что? То, что мою душу вырвали и растоптали? То, что теперь мои руки по локоть в крови? Для меня нет будущего, как и для моих друзей. Мы отбросы! Мы никому не нужны.
- Малышка, ты нужна нам! Ты нужна своим друзьям! Просто надо постараться. Горгон, ты должна подчинить его. Ты сильнее этой каменюки.
Кали завопила в бессильной злости. Да что они понимали! Что они могли знать?!
Резкая боль прошила её грудь, заставляя упасть на колени. С ненавистью Кали вцепилась в камень на её груди. Чёртов горгон! Чёртова каменюка! Быть сильной, постараться! Все от неё постоянно чего-то хотели.
Нет… Не все…
Перед глазами возникла жуткая картина. Марк падает под тяжестью, насевшей на него толпы. Ланса с его спины сбивает шифтер, глубоко вонзив когти эльфу в спину. Сзади Крис, отвлекшись на друзей, получает удар мечом в спину. Потом ещё и ещё. Рядом с ней падает Конрад, буквально заваленный телами врагов. Какой-то здоровяк хватает Наэлса за шкирку и с силой швыряет об стену. Тот сломанной куклой падает под ноги нападающим. Анита в последнем порыве пробивается к мальчику и закрывает его от ударов своим телом.
Её отряд, её друзья. Ещё час назад стоявшие вокруг неё и кривившие лица в первых улыбках. Они ничего не просили, ничего не требовали. Всё эти годы они просто были рядом. Даже с каменным сердцем, их сердца звучали в унисон. Только сейчас она начала осознавать, как чётко чувствует их. Их потерянные души все это время были рядом, даже не осознавая это. Будто стоило только протянуть руку.
И она протянула. В темноте, перебарывая боль и сопротивление она искала, она звала. Она готова была принять их.
Первым был Конрад, его тепло не с чем не перепутать. Она потянулась едва, ощущая только знакомую дымку на краю сознания. Но стоило ей безмолвно позвать, он тут же приблизился и окружил. Чувствуя его поддержку и тепло, Кали потянулась за остальными. Наэлс, Анита, Боргис откликнулись на её зов. Будто через вязкой туман, они прорвались к ней, ориентируясь на её голос. Фарух, Крис, Марк, Ланс и Каро, все они один за одним окружали её, словно укутывая в махровые одеяло, даря ей силу и спокойствие, свою поддержку и участие. Теперь среди друзей, Кали казалось, она может сделать все. И она постаралась. Собрав всю их и свою силу, она мысленно направила её в горгон. Пальцы все ещё сжимали давно знакомую печать, вечное напоминание о ее слабости и ничтожности. Но теперь она больше не хотела быть марионеткой в чьих-то руках. Она не позволит собой манипулировать ни матери, ни арианцам, ни старейшинам Гунульбина, ни проклятой каменюке. “Я - единственная хозяйка своему телу, своей судьбе, своей жизни” - повторяла она как молитву, стараясь подчинить камень своей воле, работать как она хочет. «Я - твоя хозяйка! И ты защитишь меня и моих друзей!» Боль захлестнула сознание, но она продолжала давить, напирать. Что-то трескалось, прогибалось. Стоило Кали почувствовать, как горгон поддался, она собрала остатки сил в кулак и направила последний мысленный удар. Сознание поплыло, но она не сдавалась, чувствуя поддержку друзей. Больше она не отступит, не сдастся, и даже если это конец, она будет бороться ради себя и своего отряда. Ведь она - лидер, их командир. Она защитит их, как они защитили её.