***
Дэвиан всю ночь просидел в своем кабинете. Он и так не часто посещал свой особняк, доставшийся ему вместе с назначением, но этой ночью он даже не мог подумать о том, чтобы воспользоваться маленькой комнатой для отдыха Главы. Стоило ему углубиться в изучение дела юной графини Марстерс, всякую усталость как рукой сняло. Когда он принял решение занять место главы Черного замка пять лет назад, он пришел в ужас от состояния дел. Бывший глава Лорд Геррот, был Дэвону как отец. Не смотря на ореол страха, который всегда преследовал главного палача страны, с ним Лорд Геррот был понимающим, но строгим учителем. Дар у Дэвона проявился еще в детстве. Ему не повезло и одновременно повезло родиться в семье младшего брата самого короля. Подобный дар не раз проявлялся в королевском роду и по праву считался проклятьем. Когда мальчик еще не знал, как контролировать свои умения, ему не раз пришлось пережить горе предательства и отчуждения даже самых близких людей. Только черный судья никогда не боялся мальчика и с радостью взял на себя обязанности учителя, а заодно и смог подарить ребенку, к которому никто не хотел приближаться, немного родительского тепла.
Но сейчас, окопавшись в груде бумаг на столе, Дэвон все никак не мог понять, как всего за год можно было превратить работу его названного отца в такой бедлам. Лорд Геррот был всегда очень обстоятельным, аккуратным и даже его почерк был словно из каллиграфического журнала. Когда Тревелиан занял этот пост пять лет назад, работы было так много, что возможности залезть в старые дела и разобраться в них просто не было. Дэвиан конечно же догадывался, что временный глава, а в прошлом помощник Лорда Геррота, Даниэль Коприт, накуролесил достаточно. Ведь даже уходя со своего временного назначения, он внезапно попытался сжечь часть архива, а затем, когда его затея не удалась, и вовсе исчез в неизвестном направлении. Но такой неразберихи нынешний Глава Черного Замка совершенно не ожидал.
Дело юной графини было сплошной загадкой. хоть и значилось как закрытое. Дело изобиловало огромным количеством домыслов и какими-то неподтвержденными сплетнями. Как факты выставлялись странные доносы от анонимов. Коприт даже выписал приказ об аресте молодой аристократки на основе записки, в которой ту якобы обвиняли в покушении на принца. Причем все записки и доносы были написаны одним и тем же почерком. Более того, приказ о слежке за графиней был выдан гораздо раньше записи об обвинении. И он не основывался вообще не на чем. При этом за юной аристократкой отправили следить не обычных рядовых соглядатаев, а наняли неизвестных наёмников, от которых кроме не вразумительных отчетов, больше ничего не осталось. Да и в записях временного главы тут и там проскальзывала неприкрытая антипатия к девушке.
К утру, и вовсе отчаявшись найти хоть малейшую зацепку, которая бы пролила свет на это загадочное дело, Дэвиан наконец решился лично навестить своего друга и собственно зачинщика всей этой кутерьмы, Лорта Ратленда, завсегдатае балов и придворных раутов. К тому же выяснилось, что его младшая сестра Леди Анастасия была когда-то близкой подругой графини Марстерс.
Дэвон никогда не любил находиться в обществе. Люди и так от него слишком часто шарахались даже в Черном замке. А уж напудренные аристократы и вовсе сторонились как огня. Он по пальцам одной руки мог пересчитать все свои появления при дворе и то это всегда происходило только по приказу короля. Его дядя хоть и держался всегда на расстоянии, но все же относился к нему достаточно лояльно. А вот Блэйз посещал все эти сборища с удивительным постоянством. Неуемный нрав его воинственного друга, постоянно заводил Лорда Ратленда в дворцовые интриги или любовные приключения. И хоть Блэйзу уже было 37, непозволительный возраст для одинокого аристократа, ни одной даме так и не удалось сковать его узами брака.
Дэвон с точностью знал, что несмотря на свои постоянные ночные похождения, Блэйз уже наверняка проснулся и сейчас скорее всего тренируется на учебном поле Красного замка, куда он и направился.
Не смотря на ранний час, коридоры Черного замка, как всегда мрачные и помпезные, гудели от звука шагов по темному мраморному полу и тихих разговоров между служителями правосудия. На верхних ярусах, где обитали старшие чины, судьи и сам глава, было несколько тише, но стоило Дэвону спустится на нижний ярус, как все вокруг наполнилось звуками от множества людей, снующих тут и там. Стряпчие в своих черных камзолах с красной оторочкой, младшие соглядатаи в серых плащах и обвинители в черных мантиях с белыми вставками кучковались тут и там, но стоило Дэвону попасть им на глаза, как сразу все затихало, будто вокруг него был своеобразный ареал безмолвия. Даже звук шагов казалось становился тише, а люди старательно отводили глаза, боясь встретиться с ним взглядом и вжимались в стены. Глава Черного замка уже давно привык к такой реакции и теперь даже не обращал на это резкое изменение в общей атмосфере внимания, или старался не замечать. Многие люди интуитивно чувствовали исходящие от него опасность, даже до конца не понимая насколько они правы. Необычный дар Дэвон не только позволял ему читать людские эмоции, но и неконтролируемо поглощал силы окружающих. Побывать с ним некоторое время многие чувствовали усталость и странную апатию. К сожалению, разобраться в таком странном феномене родителям Дэвон удалось не сразу. Только после того, как очередная кормилица мальчика чуть не покончила жизнь самоубийством, окружающие начали подозревать неладное. Теперь Дэвон и сам старался избегать долгих контактов с кем-либо. Исключением был Блэйз. Они были друзьями с самого детства. И когда другие дети старались избегать его компании, неугомонный сын Генерала Ратленда ходил за ним словно привязанный. По началу их всячески пытались разделить, опасаясь за здоровье Блэйза. Но вскоре многие начали замечать, что неуправляемый, взрывной нрав мальчика становиться спокойнее после общения с Дэвоном. Со временем родители Блэйза даже сами начали настаивать, чтобы мальчикам было позволено находиться и играть вместе. Да и сам Блэйз не раз признавался, что ему с Дэвоном становится спокойнее, будто одно его присутствие усмиряет бешенный огонь в душе будущего Главы Красного Замка.