— Ну… — уклончиво начал Паша, но потом, будучи в добром расположении духа, всё же ступил на путь прямолинейности. — Она не поменяла билет, а я успел согласиться на предложение ребят собраться в баре… пригласил и её, так что идем посидеть вместе. Валера и Дима-Металлист будут, ты идешь?
— Я даже не знаю, — выдохнул Саша, не готовый скакать с корабля на бал.
— Идём! Чего торчать тут зазря? Или у тебя какие-то планы? — музыкант автоматически взял гитару и начал на ней что-то бренчать. Под видом настройки струн, руки невольно воспроизводили какую-то лиричную мелодию о любви. Конечно, Кристина не успела поменять билет! Интересно, они долго приходили к компромиссу или Пашка сразу стал просить её подождать? Со стороны Саши их разборки показались ужасно простыми и детскими. Почему у него всё сложнее?
— Нет, на вечер планов не было. — Нужно было только позвонить Марине. И что сказать? Будь моей? Она, скорее всего, и будет. И чем это закончится? Тем, что она будет его на расстоянии, сидеть дома, пока его пятую точку поглощают приключения и посиделки в клубах. А вечером будет Валера, с ним так хотелось поговорить по душам и выпить, рассказать о новом витке событий, о Марине, о которой и так в своё время прожужжал ему уши. Ничего, позвонит ей из бара, заодно и окончательно определится со всем к тому часу. — Можно и сходить…
— Вот и отлично! — кивнул Паша, благозвучно тронув струны, изобразившие настроение испанского тореадора.
Но вечером Саша так и не позвонил. Не потому что передумал или не захотел, а потому что не набрался смелости, не собрался с мыслями, а потом и вовсе забыл, поскольку выпил слишком много. Вначале было не до этого; пока все поздоровались, уселись, заказывали напитки, народ подтягивался, пришли ещё знакомые, ребята музыканты, их товарищи с телевидения. Даже с Валерой никак не получалось перемолвиться с глазу на глаз. А стаканы всё наполнялись, и сколько он ни смотрел на мобильный, доставая его и вертя в ладони, то слова не шли на ум, то его что-то отвлекало. Как оказалось не просто набрать знакомый номер и просто сказать несколько строк! Да и для этого нужно было уйти куда-нибудь, уединиться, но единственная попытка ничем не окончилась, потому что его там нашел один из приятелей, потянув обратно выпить за произнесенный тост. Помимо Кристины была ещё пара девчонок, но Сашка даже толком не разобрался, кто они и с кем. Ему было не до них. Все помыслы, действительно, были о Марине, но вот только ни к каким жестам это не пришло.
Когда рядом оказался Валера, и они развели доверительно-пьяную беседу, Саша уже понимал, что с такой кондицией нечего и думать кому-то звонить, лучше выговориться другу, который понимающе выслушал волнения певца, даже что-то отвечая и советуя. Но всё уже погружалось в приятное забытье, как льдинка в стакан с виски, в нем тая и исчезая. Музыка играла всё громче, напитки лились всё крепче, и такой, казавшийся ему тяжелым, вечер, скоро стал короткой легкой ночью, обратившейся в утро, куда потяжелее того вечера, который он незаметно упустил.
Первая же мысль, отрезвившая его сильнее всего, что он в дальнейшем нашел на кухне в холодильнике, была: «надо позвонить Марине, надо позвонить». Он тут же вспомнил, что не сделал этого, поэтому достал телефон и, положив его на стол перед собой, гипнотизировал его, попивая рядом кофе. На кухню вошел Лёшка, не участвующий в большинстве попоек, поэтому всегда выглядящий куда бодрее, веселее, и по факту по утрам соображающий быстрее, чем старшие похмельные товарищи. Правда, Паша и вовсе не было, потому что, как вспоминалось Саше, из бара он уехал с Кристиной к ней на хату, к тётке, у которой та жила, приезжая в Москву на каникулы из своей Англии, в которой училась.
— Ждешь чьего-то звонка? — проницательно отметил Лёша, давненько не замечавший, чтобы вокалиста волновали средства связи как-либо по непосредственному назначению. Обычно это скорее убиватель времени с игрушками при переездах или замена плееру, когда он забыт.
— Нет, сам настраиваюсь позвонить, — подал подхрипший голос Сашка.
— Возьми и позвони, — пожал плечами парень.
— Не всегда это так просто сделать, умник, — поморщился старший, растянув перед этим что-то среднее между «а-а» и «мм», как будто ему наступили на ногу.
— А, девушка? — вновь проявил недюжинную сметливость Алексей. — Тогда тем более, нечего тянуть время. Звони и говори, что думаешь. Когда подбираешь тщательно, что сказать, как-то лицемернее получается.
— Как скажешь, любовный гуру, — пошутил Саша, взявшись за трубку. Гитарист из них был в самых долгих отношениях, да и парень он был добросовестный и хороший. Было чему поучиться. Что ж, звонить, так звонить. Саша нашел номер Марины и нажал на него, приложив к уху мобильник. Пошёл гудок, второй. Лёша принялся готовить обед… черт, ведь уже, в самом деле, далеко не утро, а почти полдень! Не стоило так поздно возвращаться, или встать надо было раньше, переборов себя. Десятый гудок. Никто не берет. Саша сбросил и отложил телефон. — Не берет.