Это было что-то вроде заслуженного упрека в его сторону, который Саша вынужден был проглотить. Наконец-то, за многие годы, Марина хоть как-то дала знать, что её волновали и мучили его измены, его поведение. Впрочем, приходилось ли сомневаться в этом? Но с едким озлоблением она озвучила это впервые. Всё же, и её ангельский характер не вечен. Она тоже повзрослела, узнала себе цену и, возможно, уже окончательно разочаровавшись в Саше, не видит больше, за что относиться к нему с терпением и пониманием. А что, если она потому и написала ему, что хочет проститься, оставить в прошлом всё, что между ними было? Что, если написать сообщение подвигла смерть первой любви, беспощадная и бесповоротная? Саше стало не по себе, и едва не выступил пот на лбу, так не хотелось верить в то, что всё так и есть. Если оборвется нить первой любви, то что вообще останется в его жизни светлого?
— Марин, если бы можно было поступить в прошлом как-то по-другому…
— Но это невозможно, — печально приподняла она уголки губ, как вестница горького рока. — Время не обращается вспять, так стоит ли говорить об этом? Что было, то было.
— И всё же, — настроился договорить он. — Сейчас бы я так не поступил.
— Или тебе так кажется? — долив остатки чая из чайника, она положила кусочек коричневого сахара и принялась по-интеллигентному беззвучно его там размешивать. — Тебе вновь кажется, что наступил самый мудрый возраст, и вот теперь ты точно всё делаешь правильно?
— Нет, теперь я стал больше слушать других, — официанты стали поглядывать на них, как бы намекая, что дело идет к закрытию. — И я почти уверен в том, что ты права чаще, чем я.
— О, нет. Я-то уж точно не тяну на того, кто знает, что верно, а что нет.
— Но пока ты была мои ориентиром — я не сбивался с пути, — выпалил Саша, встретившись с ней взглядами.
— А нынче сбился? — без насмешки, с озабоченностью насторожилась Марина.
— Мне кажется, да.
— Да что у тебя не так? — его печальное лицо заставило переживать сильнее. — Я надеюсь, что это не моя смс-ка испортила твой вечер? Не она заставила тебя удариться в меланхолию?
— Нет, мне и без неё регулярно паршиво, — распластался на стуле Сашка, поймав оглядки обслуживающего персонала и жестом подозвав одного. Попросив счет, он вернулся к беседе. — Твоё сообщение осветило мой вечер. Ты не представляешь, как рад я ему был. Ты хочешь знать, что у меня не так? В принципе, если разобраться, то всё так. У меня куча денег, друзей, возможностей, дел, востребованность, популярность. Кажется, что у меня всё есть, да? А вот нет чего-то всё-таки. Смысла нет, огня нет. Тошно мне, однообразно и тошно. И когда вспоминаю детство, нашу юность, то с грустью думаю — как же хорошо там было! И дело вовсе не в телесном, а именно в том, что было внутри нас. Внутри меня. Я испортился, я зажрался, я подгнил. А я хочу обратно, туда, где одного твоего прикосновения хватало для того, чтобы я задрожал от счастья. Эта наивность, мечтательность… я понимаю, о чем ты говорила сейчас. Мы не только повзрослели, мы стали циничней и скептичнее. Мы разучились радоваться, и напрочь потеряли беззаботность. Неужели мы всё дальше от того, чтобы быть счастливыми? Та, прежняя Марина, никогда бы не стала встречаться лишь из-за уважения, но зато она была наполнена весельем и любовью. Где же она?
— Может, где-то там же, где Саша, который ставил свидание выше автограф-сессии, а поцелую украдкой предавал большую ценность, чем пьяной измене? — Марина поморщилась от своих слов. — Ты иссяк раньше, чем я, на несколько лет, чего же теперь от меня хочешь?
— Хочу, чтобы ты мне не уподоблялась. Чтобы была той же девочкой…
— Ты ничего не знаешь, — оборвала девушка и рот её исказился в мимолетном движении, характерном для плачущих. Но она поборола себя и подождала, пока Саша расплачивался по принесенному им счету. — Уже поздновато. Пожалуй, надо бы отправляться по домам.
— Я не хотел бы так быстро расходиться, — пришлось подняться парню, поскольку Марина встала и начала одеваться. — Давай ещё немного погуляем? Расскажи, что у тебя происходило за это время?
— Куда менее интересные вещи, чем у тебя, — торопливо отболталась она, принимая помощь Саши по одеванию на неё пальто. — Проводишь меня? Вот и прогуляемся.