- Вот ещё.
Мама же пожала плечами и сказала:
- Мы сейчас в таком положении, что впору самим зазывать на поминки. На чужих похо-ронах мне только хуже станет.
- Тогда я схожу, - говорю, клюя макароны с сыром.
Шаркающие шаги отца на секунду замерли у двери, а потом щёлкнула ручка, и папа вышел в ночь.
- Тебе действительно нужно развеяться, встретиться со старым другом, - безучастно ска-зала мама и направилась наверх. С таким же успехом меня могло не быть, она бы не заметила.
Двенадцатого утром я надевал школьную форму. Оказывается, за лето, мои гормоны прибавили мне почти дециметр. Костюм стал меньше, но зато теперь он сидит приталено, даже стильно. Прицепляю галстук с незамысловатым розовым рисунком, и держу курс в дом давнего друга.
У ворот толпилась вереница машин, во дворе шептались незнакомые мне люди, обла-чённые в чёрные одежды. Мужчина в строгом костюме и две девушки - лицо одной при-крывала вуаль - переговаривались почти у самых ворот. Девушки кротко смеялись, прило-жив руки к губам. Им наплевать на поминки, здесь просто раздавали бесплатную еду, и если бы не скорбная обстановка, они заржали бы во весь голос. А вот пожилая пара на крыльце выглядит печальной.
Прохожу мимо родственников и открываю дверь в прихожую Герундовых. В гостиной брожу мимо шепчущихся тел в поисках Стёпки, как возле стола меня окликает голос Серё-ги:
- Артём.
На Сером чёрный костюм, бордовый галстук осторожно прячется за уголками воротника белой рубашки. На лице парня не замечаю следов грусти, даже наоборот. Его рука обвивает талию молодой девушки, кажется, Наташи. Я замечал пару раз её в обществе Сергея. Если ни с кем не путаю, но вроде всё те же прилизанные длинные золотистые волосы. Наташа кротко улыбается.
- Ты к Стёпке?
- Ну могу и к тебе, - пожимаю плечами и ворую со стола виноградинку.
- Я немного занят, извини, - Серёга косит глаза в сторону Наташи, как будто я не пони-маю о чём он. Серому, похоже, вообще казалось, что его окружают тупорылые идиоты, ко-торым надо объяснять каждый шаг. Он из тех людей, кто расскажет анекдот, а потом объяснит смысл до того, как вы посмеётесь.
- Тогда я всё же найду Стёпку, - коротко улыбаюсь и срываю ещё одну виноградину.
На кухню я не вхожу, но слышу оттуда тихий плач. Отец Стёпки. За кадром доносится успокоительный шёпот другого мужчины. Я незаметно проскальзываю к лестнице и несусь в комнату друга.
Стёпка лежит на кровати, животом вниз. Полы пиджака распластались по покрывалу, галстук уныло свисает с края. Взгляд направлен сквозь очки куда-то в дверь кладовки.
Услышав шум открываемой двери, друг смотрит на меня, но на лице не появляется ни одной эмоции. Замечаю левую руку, что безвольно свисает с кровати, а пальцы медленно гладят коврик.
- Как хорошо, что ты пришёл, - зомбированным голосом говорит Стёпка.
- Я и сам рад. У нас дома творится что-то невероятное.
- Как видишь, у нас то же, - ноет голос друга.
Я устало бросаю тело в красное круглое кресло у шкафа.
- Мы должны привыкнуть к новой жизни, - тихо произношу. - Понимаешь? Рано или поздно всё равно оно придёт. Я решил, что уж лучше рано, чем поздно. Я стараюсь сейчас думать о себе. Понимаешь?
- Да что тебе? - вздыхает Стёпка и снова смотрит на кладовку. Подушка мнёт лицо друга, смешно оттопыривая губы и превращая лицо в гримасу. Очки съехали на бок. - Учитывая то, как ты относился к Андрюхе, я вообще удивлён, что ты заметил его исчез-новение.
Вдруг слова Стёпки вызывают во мне эхо обиды.
- Я любил брата, - туплю взгляд в пол и задумываюсь о мальчике, который ещё три недели назад жил со мной в комнате.
- И поэтому называл его опарышем... - язвительно усмехается Стёпка.
- Ну а что? - пожимаю плечами. - Неужели вы с Серым даже ни разу не обозвали друг друга???
- Неа, - отвечает Стёпка. - И даже не подрались.
У меня мозги кипят. Десятилетний опыт жизни с младшим братом подсказывал, что Стёпкин вариант просто НЕВОЗМОЖЕН.
- Мне кажется, всё от характера зависит, - вдруг говорит мой гениальный товарищ. - Мы с Серым не конфликтные люди. Не эмоциональные. Слабостей у нас нет. А ты очень эксцентричный, любишь доказывать свою точку зрения, любишь подвижный образ жизни. Вот поэтому ты и конфликтовал с Андрюхой.
Из монолога Стёпки я понял только несколько слов, и тут же указал:
- Не скажу, что ты не эмоциональный. Ты сентиментальный. И принимаешь всё близко к сердцу.
Стёпка переворачивается на спину, кладёт руки на лоб и смотрит в потолок.
- Я меланхолик, - произносит он. - Поэтому всё принимаю близко к сердцу. И Серый это знает. Он охраняет меня от всех внешних опасностей. Может, он и ведёт себя чересчур заботливо, но зато это единственный человек, которому я могу довериться. Даже больше чем матери и отцу, а что мог Андрюха сказать про тебя? - Стёпка смотрит в мою сторону, а я хмурюсь. Разговор мне не нравится.
- Причём тут это? - выдавливаю я.
- Нет, ну я про то, что, вот умирал твой брат где-то, а перед смертью кого звал? Артёма? Не, его бы он позвал в самую последнюю очередь. Он звал маму, папу, но не верил, что ты его спасёшь. Он даже вряд ли бы подумал, позови тебя, примчишься ли ты? Я всю жизнь знаю, если меня какая тварь обижает, если мне нужна сильная поддержка, я иду к Серёге. И прошу его помочь. И он никогда не отказывает. Ни один козёл из школы меня не тронет. А Андрюха всё терпел. Мы ж в одной школе учимся. Я знаю, что он справлялся с трудностями в одиночку. Он часто просил тебя помочь?
Мои губы дрожат, и мир расплывается от слёз. Я немного отворачиваюсь от Стёпки. Я помню лишь два раза, когда пришлось вмешаться в личную жизнь брата и навалять млад-шеклассникам-хулиганам, что доставали мелкого, и то, когда побои стали заметны на лице. Но Андрюшка ни разу не просил меня о помощи.
- Извини, - слышу я грустный голос Стёпки. - Извини, Артём, я не хотел. Просто... сам сейчас не в равновесии.
- Неужели, я и правда был таким козлом? - говорю.
- Забудь, всё это в прошл... - Стёпка сбился, а по моей щеке скользнула слеза. Я спешно вытираю её рукавом и говорю:
- Теперь это будет преследовать меня всю жизнь. Я буду винить себя каждый раз, как буду вспоминать об Андрюшке.
Стёпка хмурится и глядит в потолок.
- Мы потеряли двух близких людей. Мы теперь сами как братья, - говорит он. - Если хо-чешь, можем остаться здесь и поплакать вместе...
Я молчал, но мы и правда остались. И правда оба плакали, только не расскажем об этом никогда и никому, а вышли наружу только когда с лиц сошла краснота и глаза перестали быть влажными.
Весь день мы предавались светской беседе с родственниками Стёпки, снова возвращали свою дружбу, а со стороны камина с портрета, украшенном пушистыми венчиками, на нас смотрела тётя Марина.
******
Я просыпаюсь утром от телефонного звонка. Заснул одетым, в руках опять зажат теле-фон. Вспоминаю, что болтал со Стёпкой по аське, да так и провалился в забытье.
Сквозь едва разлепившиеся веки смотрю на экранчик. Звонит Стёпка. Чёрт, как легко становится на душе, я будто в полёте, будто вернул свою нормальную жизнь. Сейчас этот чёртов гений пожелает мне доброго утра, позовёт гулять или предложит поиграть по сетке.
Включаю связь и слышу слова, которые меняют мою жизнь:
- Артём, гоу ко мне. Я знаю, где искать Андрюшку.
ДОКТОР ВЕЧНОСТЬ
Ночью, всегда в установленный срок,
Тьму разрезает колючий звонок.
Не подходи, это меня...
Кроатон
Инсайдер
*
Я сидел на кухне у Стёпки уже через пятнадцать минут. Да нет, меньше. Спал же одетым, потом просто плеснул в лицо пару раз водой из-под крана, прошёлся по зубам щёткой без пасты, шмыгнул по лестнице, на кухне автоматически взял яблоко, проскользнул мимо спящей мамы, по дороге успел пару раз откусить фрукт, но потом подошёл к Стёпкиному дому и выбросил яблоко в канаву. Так что на всё ушло минут двенадцать.