Я задумываюсь.
- А знаешь, ты прав. Я даже готов отправиться в прошлое за своим братом. Я такой пус-той, что не удивлюсь уже ничему и нисколько!
В тот вечер я ошибался.
****
Следующее утро будит меня настойчивым звонком в дверь. Я барахтаюсь в кровати словно черепашка, которую перевернули на спину. Мне кажется, что во мне живёт злобный демон, преследующий единственную цель: запутать меня во сне. Я часто просыпаюсь в неестественных позах, когда левая рука ничего не чувствует, правую ногу пронзают миллионы иголок.
Надевая в спешке джинсы, путаюсь в них и падаю. Теперь мой разум уже проклинает звонившего. И колокольчик страха тренькает только на лестнице. Подождите, а я разве кого-то жду?
Неслышно проношусь мимо проёма в гостиную, в долю секунды оглядываю её. Никого. Ни матери, ни отца, который, понятное дело, на работе. В дверь ещё раз звонят, и я зами-раю, заставляя себя не дышать. Возле двери в куске стены есть окно, в него я всегда смотрю, прежде чем открываю дверь. Мои шаги шепчут за угол, пальцы едва заметно отодвигают занавеску, а лаз планирует увидеть того Буратино в оранжевой кепке и круглых тёмных очках, но...
На пороге Серый. Он держит в руках какую-то коробку. Я облегчённо вздыхаю и открываю дверь.
Окинув мой голый торс, Сергей хмурится:
- Ты только проснулся?
- Ну да, - вяло тяну я, и пробираюсь в глубь кухни, хочу пить. Чего-нибудь сладкого и калорийного, пожалуйста.
Серый входит внутрь, и закрывает ногой дверь.
- Уже одиннадцать часов утра.
- Да, я люблю поспать, - равнодушно отвечаю, выбирая в холодильнике между апельси-новым и ананасовым соками.
- А мы со Стёпкой уже на ногах.
Я хватаю пакет с картинкой распиленного ананаса, и оборачиваюсь как раз в тот момент, когда Сергей ставит обёрнутую в грубую бумагу коробку на стол.
- Это мне? - удивляюсь я, отрывая губы от холодного напитка. Чтобы совершить последнее действие, пришлось приложить неплохую силу воли.
- А? Да, - растерянно кивает Серый.
Я смешливо хмурюсь.
- Ты мне даришь подарок?
- Я? Что? Нееет, - Серый смеётся и качает головой. - Эта штуковина стояла у тебя на по-роге, судя по адресу и фамилии... Ты Артём Бреус?
- Ха-ха, как смешно, - кривляюсь я, шагаю к столу и протягиваю к себе коробку.
- А я вообще за сахаром зашёл. Я готовлю Стёпке завтрак, а сахара нет. До Грозди далеко ходить, а Стёпка проснулся уже час назад.
На коробке медицинским росчерком значился мой адрес и фамилия с именем.
- Ты брату завтрак готовишь? Понятно, в кого он такой заботливый.
- А что? - хмурится Серёга. - Ну подумай сам. Если не я, то кто?
Посылка на секунду теряется из моего внимания, я глотаю сок и опять насмешливо смотрю на Серого.
- Пусть сам готовит, приучается к самостоятельности, - говорю. - А иначе Стёпка избалуется, сядет тебе на шею и будешь за него всё делать. Впрочем, ты уже домашку за него решаешь. Всё. Поздно. Ты - раб своего мелкого узурпатора.
Я, конечно, троллю, но Сергей, кажется, принимает это за чистую монету.
- Между прочим, он обо мне тоже заботится, - Серый гордо отмахивается рукой, подчёркивая, что я дурак в их отношениях. - Сам подумай. Кто тебе друзья в школе? Они не придут к тебе ночью, если беда случится. Любить надо тех, кто спит за стенкой, а не в соседнем доме.
Улыбка вдруг умирает на моём лице, и я опять с болью вспоминаю Андрюшку.
- Извини, - говорит Серёга.
Я отпиваю сока, чтобы проглотить ком в горле, машу рукой и сосредотачиваюсь на по-сылке.
- Забудь. Мне интересно, кто меня так любит, что подарки шлёт.
Посылка представляла идеальный куб, со стороной в мою ладонь. Неожиданный сюр-приз завёрнут в бумагу миндального цвета и подвязан бечёвкой.
- Тут нет обратного адреса, - пожимает плечами Серый, старательно переводя тему.
- Сахар в шкафу. Отсыпь в любую банку, - не глядя киваю я, решительно закручивая пакет с соком и ставя его на стол.
Пока Серый копается в шкафу, я поднимаю посылку, оглядываю со всех сторон и даже чуточку трясу. Она лёгкая, будто внутри пенопласт. Что ж, пока не посмотришь - не узна-ешь. Я пытаюсь разорвать бечёвку, но не тут-то было.
- Тебе помочь? - спрашивает Сергей, появляясь в области моего зрения.
- Пожалуй, - киваю.
Серый ставит на стол банку с сахаром и хватается за бечёвку, а я пока звеню ящиками кухонной мебели в поисках маленького ножа.
- Прочная, собака, - пыхтит Серёга, пытаясь разорвать верёвку. - Давай нож.
- На, - протягиваю и вдруг звонит телефон.
Стационарный! Тот самый, который уже никому не нужен, который висит на стене перед кухней только для посыла кого-нибудь в задницу. Поглядывая, как ловко Серый разрезает бечёвку, я пячусь и снимаю трубку.
- Артёмка у телефона, - отвечаю.
- Ты чего трубку не берёшь?! - тон голоса Стёпки повышен и немного тревожен.
- А... как... а, понимаю, у меня телефон наверху. Твой братец разбудил меня.
- Серый там?
Я смотрю, как Сергей раздирает бумагу и отвечаю:
- Да, за сахаром пришёл. Ты так оголодал, что не можешь...
- Посылку получал сегодня? - перебивает меня Стёпка. Теперь его голос по-настоящему тревожный.
- Ну да. Вот, Серёга её открывает.
А потом Стёпка визжит так, что мне приходится отнять трубку от уха:
- НЕ ОТКРЫВАЙТЕ ЕЁ!!!
Я думаю лишь секунду. Не знаю, какой из инстинктов срабатывает, но я немедленно кричу Сергею:
- Серый! Стоять!
Тот замер, отдёрнув руки от посылки и подняв их, будто сдаётся. Куб медленно падает на бок, повернувшись ко мне уже открытой частью. За ним я вижу чёрную стенку. Кажется, ещё одна коробка.
Возвращаюсь к разговору со Стёпкой.
- Да, всё выполнили, как ты сказал. А что случилось? Тебе на мыло что-нибудь прислали?
- Слушай, - Стёпка дышит неровно. - Вы должны прийти сюда. Ко мне. Немедленно.
- Ну хорошо, хорошо, - хмурюсь я, но пока что ещё не пугаюсь.
- Посылку забери. Не оставляй её дома. Могут найти твои родители и вскрыть. Тогда, кроме брата, у тебя ещё и родителей не будет.
Вот теперь я пугаюсь.
- Да что там, бомба что ли?
- Тогда б ты со мной сейчас не говорил. Там хуже. Хорош лясы точить. Идите ко мне не-медленно.
После того, как трубка легла на рычаг, я шагнул в кухню. Пугать Серого я не хотел, по-этому просто усмехнулся и произнёс:
- Кажется, твой брат сильно голоден, поэтому он кричит. Сейчас пойдём к вам.
Серёга хватает баночку с сахаром со стола и хмуро произносит:
- Пойдём быстрее, а то твои глаза выдают твою ложь.
Я вздыхаю, поджимаю губы, хватаю посылку со стола, и мы выходим. Я даже не одеваюсь. На улице немного жарит солнце, и приходится прищуриваться от яркого света.
Стёпку я замечаю как только мы проходим от ворот моего дома пару шагов. Он уже ожидает нас на углу своего чертога. Серёга не выдерживает и почти переходит на бег, и я позволяю ему обогнать себя. Всё равно Стёпке сейчас нужен не завтрак, а то, что у меня зажато в руках, я уверен.
Впереди фигура мачо Серёги склоняется над Стёпкой и что-то спрашивает. Я даже чи-таю по губам: Ты в порядке? Что случилось?
Но Стёпка, конечно же, не отвечает на оба вопроса. Без меня ничего не произойдёт.
Когда я приближаюсь к братьям, вид друга меня чутка пугает. Бледный, а ещё эти странные жесты: правая рука потирает левую, вот-вот пальцы оторвёт. Такого за Стёпкой я раньше не замечал. Взгляд, с которым друг косится на посылку, зажатую в моих руках, принадлежит человеку сошедшему с ума от ужаса. Почти как Андрюшка двадцать третьего июля.
- Осторожно, - просит он. - Ребята, - Стёпка снуёт по нам взглядом. - Вам очень сложно будет понять, что здесь происходит...