Только на месте Ви поняла, что у нее сбойнул лингвоимплант — “тусовка с друзьями” оказалась чем-то вроде группового свидания, и не в том смысле, что планировалась оргия. В любом случае, это была не ее тема, и Ви собиралась свалить по-тихому, когда заметила, что у одного из парней очень красивые глаза. И оптика крутая, клевого серебристого цвета, прямо как у… как у нее самой.
Остальное, правда, было средненькое, но глаза ее зацепили.
Эйдзо работал в шанхайском офисе “Кироши”, приехал в командировку на какое-то ежегодное собрание — Ви особо не вслушивалась, так, кивала в нужных местах, смеялась над шутками, переводила вопросы с себя на него: если с задачей “выдумать легенду” она бы еще справилась, то вот вспомнить, что придумала, уже вряд ли бы смогла — все-таки, хак свое дело делал.
Ви было весело в клубе и в подворотне за клубом тоже было весело, ей было весело в баре, где они сидели, и в такси, в целом, было вполне нормально, особенно когда до Эйдзо дошло, что да, Ви уже можно трогать и целовать. В лав-отеле они ошиблись номером и ломились к кому-то до тех пор, пока служебный дрон не показал им нужную дверь, и вот тогда стало вообще отлично.
Все сомнения и страхи, глодавшие ее в последние дни, ушли, Ви снова чувствовала себя девчонкой из Висты, которая ни хрена не боится, не оглядывается назад и берет, что может получить здесь и сейчас.
Жизнь предложила ей Эйдзо — она взяла Эйдзо.
Прикосновения и поцелуи ощущались острее, чем она ожидала, — будто музыка, выкрученная почти до предела приемлемой громкости, — но это было не неприятно, только немного странно. Тело не фальшивило, не позволяло усомниться в полной своей настоящести и вспомнить про то, о чем сейчас думать не следовало.
Все было охренеть как хорошо, пока не стало охренеть как херово.
Так, наверное, чувствует себя кукла, у которой прямо во время сеанса ломается чип: щелк — и реальность бьет тебя по лицу, ногой с разворота, от всей души. Ви как будто распалась на две части. Нет, не так: Ви снова стала собой — маленьким злым водителем биоробота, запертым в кабине управления, причем сраный биоробот прямо сейчас двигался туда, куда сама Ви уже не хотела.
Это было… почему-то, очень обидно.
Какого хрена, думала Ви, словно со стороны наблюдая как Эйдзо стягивает с нее брюки, нормально ж, блядь, все шло.
Он положил ее ногу себе на плечо, потерся щекой о лодыжку. Прикольно. Приятно даже. Но Ви, как ни старалась, не могла включиться обратно, она по-прежнему все чувствовала, но теперь — с какой-то задержкой что ли, как будто смотрела дешевый брейн на старом обруче.
Как будто все происходило не с ней.
— Ногу отдай, — потребовала Ви.
Эйдзо тоже получил удар в лицо от реальности. Он растерянно заморгал своими красивыми серебряными глазами, но лодыжку выпустил; Ви тут же села и подтянула под себя ноги. Надо было что-то сказать. Срочно, вот прямо сейчас, но в голову упорно лезло “мне надо позвонить в техподдержку”, и Ви едва сдержала смешок.
— В душ пойду, — вместо этого выдала она. — Я быстро.
Прежде, чем включить воду, Ви дважды проверила, что заперла дверь. Она уселась на пол душевой кабинки, благо с риалскином можно было не бояться подцепить какую-нибудь дрянь, и подставила лицо струям воды. Рассинхрон понемногу уходил, становилось лучше, но возвращаться в номер Ви не собиралась.
Если выйдет — придется либо продолжать, либо объяснять, почему она этого делать не хочет. На социальные выкрутасы не было сил, ни в реальности, ни в сети — поэтому оба сообщения, о которых оповестила система, отправились в архив.
Нет. Нахер. Хватит с нее пока людей.
Ви выставила таймер сна на два часа и закрыла глаза.
Когда она очнулась, вода из душа текла ледяная. Ви выскочила из кабинки, проклиная себя за тупость. Могла бы ведь догадаться и отключить воду или сенсорные — хотя нет, она обещала себе с этим не перегибать, все-таки визит в “Травму” ее впечатлил.
В номере никого не было, а даже если б кто-то и был, Ви бы вряд ли заметила. Она забралась под одеяло и принялась растирать руки и ноги, как будто это могло помочь ей быстрее согреться. Зубы стучали, мокрые волосы мерзко скользили по спине. Да уж, приключение закончилось так себе.
Надо было вызвать такси и поехать… Ви чуть было не подумала “домой”, и это ее разозлило. Дом был далеко, а место, где она жила — Ви даже не могла назвать его тюрьмой, хотя замерзшее тело требовало подбавить в происходящее драмы, — ее ведь никто не запирал, и вон даже не торопился возвращать обратно под стражу.
Ну да, зачем беспокоиться, если из-за сраного спутника тюрьмой для нее будет весь мир.
Ви поняла, что никуда она не поедет. Точно не так: злющая, с мокрыми волосами, в корпоратских шмотках, да еще и с дыркой на рукаве. Должна же в ней остаться хоть какая-то гордость, ведь если оцифровали без нее, то все, придется что-нибудь взорвать и признать, что Джонни был умный, а Ви нет.
Признавать, что Джонни был умный, было последним делом, поэтому Ви выжала волосы одеялом и принялась собирать вещи.
Дальше воспоминания резко теряли в связности: световые пятна, звуки и голоса, смутно знакомые лица. Иногда все это складывалось в какую-то картинку, но почти сразу распадалось на составляющие, и Ви, как ни старалась, не могла выстроить из этого хоть какую-то связную историю.
Вот они с той девчонкой, Мизуки, сидят в каком-то баре и пьют коктейли — почему-то из капельниц, и Ви над чем-то смеется и никак не может остановиться. На улице светло, но Ви не знает, окна это или экраны. Щелк, — и вместо Мизуки рядом незнакомая женщина, которая дергает ее за рукав куртки — откуда у Ви куртка? — и тащит за собой, и, что удивительно, она покорно идет. “Режь,” говорит Ви кому-то невидимому у нее за спиной, и замирает от сладкого предвкушения. На барной стойке стоит стакан, Ви смотрит на него долгим, долгим взглядом, потом поднимает глаза на бармена и говорит: “Какой, нахер, мул, если это “Джеки Уэллс”? Лампочка то и дело мигает, приходится поднести кисти рук к самым глазам, чтобы рассмотреть мелкие ссадины на риалскине костяшек; дверь почти слетает с петель, когда кто-то ломится в кабинку. Ви идет вдоль улицы, прижимая к груди туфлю, и плачет, как дура.
Наконец, что-то сложилось: на улицу, — ту, что с туфлей, — ее выставил татуировщик, на которого Ви наехала… она так и не вспомнила, за что именно. Наехала и наехала. Важно было другое — кажется, она поняла, что связывало все эти фрагменты в единое целое.
Идея.
Глобальная, мать ее, цель.
Ви задрала рукав и уставилась на рисунок на правом плече — розу, маленькую и кривоватую, как раньше.
Шоу с “Нон Стопа” резко стало ее раздражать. Ви вырубила телек, подошла ближе, провела по экрану ладонью, стирая пыль, — отражение едва угадывалось в мутной глубине, но Ви хватило этого, чтобы разглядеть выбритый правый висок, и неровные пряди, зачесанные налево. Ви-из-Токио дотронулась до экрана, Ви-из-Найт-Сити постучала с другой стороны.
— Все, хорош, — сказала одна из них. — Заебись погуляли.
Но оставалось еще одно дело, которое Ви и так уже откладывала сколько могла. Незнакомый номер, — если она записала его в таком состоянии, да еще и умудрилась отметить, как важный, по нему точно стоило позвонить.
На вызов ответила женщина. По обнаженному хрому ее лица скользили разноцветные блики огней и рекламы — похоже, она ехала в машине.
— Ви, — женщина чуть кивнула, и отвернулась к невидимому окну. — Я уже думала, ты не позвонишь. Значит, ты все-таки хочешь вернуться в Найт-Сити?
========== Часть 6. Black Madonna ==========
Хромовую женщину звали Гончая. Странное прозвище для фиксера, но Ви не слишком интересовало, почему она так себя называет: куда важнее было то, что она могла предложить.