Одно искушение против другого, знакомая опасность против неизвестного риска. Что там уличная мудрость говорит про такие случаи? Что из двух куч… мусора лучше и вовсе не выбирать?
К черту мудрость. И уличную, и любую. Можно же помечтать, хоть немного, ненадолго притвориться, что все уже хорошо.
Вот это было отличное решение, вот эта мысль ей нравилась.
— Горо, знаешь, я давно хотела сказать… — Ви потянулась выключить воду и поняла, что не чувствует свою руку.
Это не был паралич: ее рука двигалась, и не сама по себе, а так, как хотела Ви, но все ощущения — и тактильные, и само чувство движения куда-то исчезли. Система выбросила список оповещений, но Ви не могла сейчас с ними разбираться.
Она услышала, как Горо отбросил нож и выругался. Потом прошипел сквозь зубы:
— Сбой? Сейчас?
Ви видела краем глаза, что он уже рядом, но не могла отвести взгляда от своих — таких чужих — рук. И все остальное… тоже было чужое: тело, хоть и подчинялось ее приказам, уже не принадлежало Ви, — оно окружало и сковывало ее, как тюрьма.
Нет, поняла Ви. Это не тюрьма. Это гроб.
Она закричала и отшатнулась; гроб молча шагнул назад. Горо схватил ее тело за плечи, развернул к себе.
— Ви? Ви, слушай меня, — он говорил быстро, почти лихорадочно. — Ты должна меня слышать. Ты же здесь? Пожалуйста, ответь мне. Ви? Если сложно говорить, попробуй кивнуть.
Угол зрения слегка изменился, похоже, гроб наклонил голову.
— Хорошо, — Горо выдохнул сквозь зубы. — Будь здесь, ладно? Ничего не делай, просто считай до… до тридцати. Когда досчитаешь, я вернусь. Поняла меня?
— Да, — ее гроб все-таки мог издавать связные звуки.
— Тогда начинай, прямо сейчас. Давай: один, два…
— Один… два… три…
Считать не то чтобы помогало, но это было лучше, чем кричать внутри головы, поэтому она продолжила:
— Четыре… пять…
На счет шесть оптику заволокло темнотой, когда тело накрыло свои глаза ладонями. Ничего, никаких ощущений. Ви приказала рукам надавить сильнее, потом еще сильнее, и… показалось, или на счет девять она и правда почувствовала сопротивление?
Интересно. Может быть, в этом дело? В давлении, в силе нажатия? Может, какое-то острое чувство сможет пробиться сквозь невидимый барьер, который встал между ней и миром? Стоило проверить
На счет тринадцать Ви увидела, как пальцы тянутся к рукояти ножа.
На счет четырнадцать, Горо схватил ее за руку. Развернул. Обнял? Она не знала, потому что не видела ничего, кроме комнаты за его плечом. Потом ее угол зрения опять изменился, Ви поняла, что ее несут на руках. Горо что-то говорил, по-японски, но Ви не смотрела на подсказки лингвоимпланта — она продолжала считать.
На счет двадцать картинка дернулась, и когда встала на место, Ви поняла, что тело находится в ванной. Уровень воды медленно поднимался, от нее шел пар; ткань джинс, намокая, меняла цвет — темные пятна расползались от бедер и голеней вверх, к коленям.
— Все хорошо, — кажется, Горо говорил это уже не в первый раз. — Сейчас станет полегче.
Ви смотрела на коленки, которые еще недавно были ее. Она ведь только начала привыкать, только начала чувствовать это тело своим, и вот — оно не просто снова чужое, оно… мертвое. Но при этом двигается. Вот кто она теперь — труп, одержимый призраком, хромовый зомби.
— Двадцать три…
— Ви… можешь перестать считать, я здесь.
Да. Это было правдой. Ви видела его кисть, вцепившуюся в край ванной, и мокрое пятно на рукаве.
— Что… что со мной?
— Сбой спутниковой поддержки.
Ви не сразу поняла, что облегчение в голосе Горо звучит просто от того, что она смогла ему ответить.
— Все будет хорошо, сеть уже поднимают. Ты что-нибудь чувствуешь?
— Мне страшно.
— Я не… да, я понимаю, — его пальцы разжались, рука дернулась и зависла в воздухе рядом с ее щекой. Может, он до нее дотронулся? Ви не чувствовала, а увидеть не смогла бы — она все так же смотрела на два круга светлой ткани, пока еще остававшиеся на коленях. — Не бойся: ты в полном порядке, просто твое тело… ты пока отрезана ото всей информации. Но кое-что можно сделать. Скажи, когда почувствуешь тепло.
— Я… почувствую?
— Должна. У имплантов есть внутренние датчики, независимые от системы. Они подадут сигнал о слишком высокой температуре. Твой мозг должен распознать это как прилив тепла.
— Ладно…
Темнота наползала на светлые области медленно, миллиметр за миллиметром, но неизбежно; вакуум, окружающий Ви, проникал в ее мысли, и пожирал их, растворял их в себе…
— Ви!
Поле ее зрения почему-то слегка качнулось.
— Поговори со мной. О чем угодно, не важно: нельзя, чтобы ты зациклилась на ощущениях… или их отсутствии. Нужно, чтобы ты понимала, где ты. И что ты не одна.
— Ладно, — повторила Ви и ненадолго замолчала. — Почему… так? Меня отключали раньше. Когда привезли сюда. Но я просто вырубилась. Без… вот этого. Почему сейчас по-другому?
— Дело в опыте, — ответил ей Горо. — Когда тебя в прошлый раз отключили от спутника, ты только недавно оказалась в этом теле и просто не успела к нему привыкнуть. Но теперь твои мозг и тело лучше знают друг друга, поэтому ты осталась в сознании. Давай, я помогу тебе лечь.
Коленки исчезли, теперь Ви видела потолок и Горо, склонившегося над ней. Он был испуган? Обеспокоен? Казалось, вместе со способностью чувствовать, у нее пропала и способность считывать чувства других. Собственные эмоции казались блеклыми и какими-то одномерными.
— Значит, этому можно научиться…
Хоть в этом Гончая не врала: Ви сможет жить без связи со спутником, если привыкнет. Жаль, она не знала как активировать собственные программы, а то попробовала бы прямо сейчас.
Стало теплее. Ви не была уверена, действительно ли она это чувствует, или ей только так кажется… с другой стороны, есть ли разница между реальным и воображаемым, если и то и другое существует только в ее голове?
— Мне тепло.
— Это хорошо, — Горо улыбнулся. — Значит, Виктор был прав, это действительно работает.
— Вик? Ты с ним говорил? Сегодня?
— Ты слышала?
— Кажется, да. Пока считала, слышала твой голос. Но не разобрала слов. Так это был Вик?
— Нет. Мне нужно было узнать, почему сегодня произошел сбой, и как быстро смогут его устранить. Виктор посоветовал мне этот способ еще до… до всего. Когда ты приходила в себя после операции, а я переживал отключение имплантов. Тогда он мне и рассказал — про внутренние датчики и про горячую воду. Но проверить я не мог.
— Почему?
— У меня тогда не было горячей воды.
— Ну да, точно. Я еще над тобой смеялась, что… подожди… — какая-то мысль пыталась оформиться голове Ви: Найт-Сити, Горо, отключенные импланты… — Ты сам-то в порядке? Ты ведь тоже был к этой… хрени подключен?
— Обо мне не беспокойся, мне с этим проще.
— Потому что ты живой?
— Потому что я привык, — Горо нахмурился. Зачерпнул воду, перевернул ладонь, позволив жидкости вылиться. — Вода… синяя?
— Я же волосы покрасила. Только вчера.
Ви поняла, что хочет смеяться. И вроде бы даже может — не по-настоящему, но хоть как-то. Трюк с горячей водой и правда сработал: какое-то чувство было лучше, чем вообще никаких. Страх не ушел полностью, только еще больше притупился.
— И часто вот так?
— Ты про сбой? Здесь — в первый раз. В других местах — да, было: три месяца назад в Сингапуре, и еще до того, где-то в Европе, но для Японии выделен отдельный спутник, независимый от основной сети. Повышенная важность, особые протоколы безопасности…
— Всемогущая “Арасака” не такая уж всемогущая, да?
— Даже лучшие программы дают сбой, — Горо пожал плечами. — Техника несовершенна, Ви.
— Ты мне это говоришь?
— Прости. Я… я не подумал.
Горо наклонил голову к плечу, потом протянул к Ви руку и аккуратно убрал прилипшие ко лбу волосы. Коснулся большим пальцем скулы, ее скулы… Ви почувствовала прикосновение, и, прежде, чем поняла, что делает, накрыла ладонью его ладонь и прижала к щеке.