“Отлично. Кстати, что это было? Я имею ввиду, твой триггер? ”
Ви долго думала, стоит ли отвечать. Потом все-таки вбила:
“Стокгольмский синдром.”
Гончая ничего не сказала: отключилась от разговора и запустила скрипт, стирающий переписку.
Разговор, который должен был успокоить Ви, встревожил ее еще больше. Гончая излучала уверенность — вот только уверенность эта казалась какой-то наигранной. Конечно, она и ее команда доказали, что могут ломануть “Арасаку”, вот только тогда на их стороне было преимущество из-за неожиданного удара. Теперь такой роскоши у них не будет.
По ее, кстати, вине: если бы Ви сразу доверилась Гончей, не требуя доказательств, то первый взлом не понадобился бы. У них было бы тактическое преимущество, и, что важнее — времени было бы больше, чем два дня.
У них с Гончей.
У них с Горо.
Ви вернулась к обсуждению на борде, но теория заговора с искинами уже не казалась ей забавной. Она захлопнула деку, и, чтобы хоть чем-то себя занять, принялась одеваться. Горо, конечно, уже ушел — выслеживать “диверсантов”: лис против гончей и ее стаи, кто победит?
Нет, не так: кому Ви должна желать победы?
Она добралась до кухни, позавтракала, не чувствуя вкуса еды, хотя вся ее сенсорика была включена и работала как надо, — Ви проверила. Потом вспомнила, о чем говорила ей Гончая, выставила серию таймеров и отключилась от системы.
Было лучше. Терпимей. Ви прошлась, прислушиваясь к ощущениям своего тела — и, да, ей не показалось, теперь она чувствовала движение. Все еще заторможенное, как будто спящее, но тело снова было ее.
Ви сама не заметила, как оказалась в комнате для тренировок. Перегородку, которую она пробила, уже заменили, и теперь тут все было как раньше, даже гипер-экран снова показывал почти настоящий сад, как в день, когда ее привезли.
Это был неожиданный порыв, но Ви поддалась ему и встала в начальную позицию для ката с мечом. Ее руки были пусты, меч пришлось вообразить — она могла бы взять один из тех, что висели на стене в домашнем арсенале Горо, но не стала: все равно ведь ничего не выйдет. Но, к ее удивлению, когда она начала двигаться, тело включилась.
Будто со стороны Ви наблюдала за тем, как выполняет движения: идеально четко, едва ли не лучше, чем когда-либо раньше — похоже, ее мозг все-таки построил новые нейронные связи, о которых говорил Горо.
Когда сработал таймер, Ви ненадолго вернулась в систему, проверила показатели — и снова отключилась: ей понравилось, насколько легко и естественно она двигалась, а еще… это помогало отвлечься. Не думать. Не психовать.
Просто двигаться.
Ката для богомолов Горо ей показать не успел, но Ви все равно выпустила клинки и попробовала выполнить с ними заученные движения. Вышло тупо, но интересно. Она довела последовательность до конца, снова встала в начальную позицию и… просто позволила себе двигаться — помня о том, что знает, но не позволяя знанию себя ограничивать. Просто следовала ритму движений, меняя и исправляя те, что не подходили, пробуя новые связки, отбрасывая совсем неудачные варианты.
Выпад. Невидимый противник отражает удар, дает ей инерцию, чтобы развернуться. Выпад, столкновение, шаг назад. Выпад, блок, выпад. Шаг назад. Два удара, два блока, разворот. Шаг назад. Три удара, три блока…
Сначала Ви пыталась представить, с кем дерется, дать своему невидимому сопернику хоть чье-то лицо. Выходило так себе — похоже, что у нее просто не было врага, которому можно набить воображаемую морду.
Сабуро? Ви помнила, что у него теперь новое тело, но мозг упорно рисовал перед ней старую картофелину из “Компеки-плаза”: Император, конечно, мог убить ее одним словом, но на роль противника в драке не подходил.
Кого еще можно обвинить? Конструкт Джонни разрушил ее старое тело, переписал личность, но валить это на него самого было бы глупо. К тому же, Джонни был даже не вчерашними новостями — его семь лет как нет, он больше не может повлиять на ее жизнь.
Саму себя? Нет, этого она тоже достаточно наелась.
Хватит.
Ви больше не заботилась о том, чтобы замирать после удара или возвращаться на место, она позволила ритму этого странного боя увлечь себя. Слушала тело, и если оно говорило “бей”, клинки рассекали воздух, и если оно говорило “беги”, ноги выполняли прыжок едва ли не раньше, чем Ви успевала осознать, что дала им команду.
Один невидимый противник превратился в двоих, потом в троих, потом Ви перестала считать — просто дралась со всем, что обрушивало на нее собственное воображение: с людьми, с проблемами, с неудачами.
Со всем чертовым миром.
— Я могу присоединиться?
Ви всадила оба клинка в грудь очередному невидимке, выдернула богомолы и резко развернулась, разведя руки в стороны. Крутанулась на месте, представляя, как бросаются врассыпную воображаемые враги, рассмеялась, — и лишь после этого повернулась к Горо.
Она хотела сказать “да”, а потом увидела у него в руке меч в ножнах, и вспомнила, для чего он мог ему сегодня понадобится. Теперь вместо невидимых врагов ее снова окружали мысли, думать которые она не имела права, чтобы случайно не выдать себя.
— В другой раз. Я закончила на сегодня, — сказала она и втянула клинки — сначала правый, потом левый. — Давно ты здесь стоишь?
— Я не следил за временем, — Горо чуть нахмурился. — Засмотрелся.
Слышать это было чертовски приятно, несмотря ни на что. Ви поняла, что пока Гончая не звонит ей и не бьет тревогу, ее не слишком волнует, что Горо сегодня выяснил, кого нашел, кого убил. Возможно, ей так казалось потому, что она все еще была отключена от системы. Возможно — от того, что она была не слишком хорошим человеком. Так ли важно?
Ви подошла к ближе к Горо, склонила голову к плечу.
— И как? — спросила она.
— Что — как?
— Тебе понравилось, что ты увидел?
— Не знаю, что изменилось, но ты движешься иначе. Лучше, естественнее. Как будто тренировалась годами. Я имею в виду — правильно тренировалась. Конечно, остались старые ошибки, как с левой рукой…
— Продолжай, — попросила Ви, положив ладонь ему на грудь, но Горо почти сразу замолчал и стиснул ей запястье.
— Ви…
— Опять? — возмутилась она. — Мне казалось, с этим покончено, нет?
— Ты права. Но здесь, в этой комнате, твое поведение неуместно. Здесь мы учитель и ученица.
Ви вздернула подбородок, уставилась на него из-под нахмуренных бровей.
— А все остальное время? — спросила она. — Кто мы друг другу, друзья? Коллеги? Любовники? Может, тюремщик и пленница? Кто мы друг другу, Горо?
Он молчал так долго, что Ви уже подумала, что он ничего не ответит. Она собиралась уйти, но Горо по-прежнему сжимал ей запястье, невольно прижимая ее ладонь к своей груди, и Ви чувствовала, как бьется его сердце.
— Человек без чести, — наконец сказал Горо. — И женщина, которую он любит.
Ви моргнула. Потом еще раз. Открыла рот, поняла, что сказать ей нечего, и медленно выдохнула. Она вспомнила, что все еще отключена, и вернулась в систему, надеясь, что это поможет ей разобраться, — и удивилась, потому что ее чувства практически не изменились.
Она знала кем была: машиной, созданной, чтобы убивать, и даже не потому, что такой ее сделала “Арасака” — это было в ней всегда. Корпорация просто закончила то, что когда-то начали город и мир; но сейчас Ви казалось, что кто-то содрал с нее реалскин и армированную подложку, вырвал усиленные мышцы, вынул органы, позволив ветру ворваться в пустую грудную клетку.
Она чувствовала себя… безоружной.
Сердце Горо под ее ладонью билось уверенно и ровно.
— Ты выглядишь так, будто я сказал что-то для тебя новое. Разве ты не получила мое сообщение? В клинике?
— Я не понимаю, — призналась Ви. — Ничего не понимаю уже.
— Значит, не получила, — Горо подался вперед, поцеловал Ви в нахмуренный лоб. — Не важно. Не важно ничего, кроме того, что я здесь, и ты здесь.