Пат один из, если не САМЫЙ красивый мужчина, которого я когда-либо видел – Странно, что в предисловии к своим стихотворениям он заявил, что его героями, его «триумвиратом» являются Джин Харлоу, Рэмбo и Билли Кид, поскольку он сам достаточно красив, чтобы сыграть роль Билли Кида, такой же красавец брюнет с чуть миндалевидными глазами, какого ожидаешь увидеть с появлением легендарного Билли Кида (полагаю, это не относится к реальной жизни Уильяма Бонни, который, говорят, прыщавый дебиловатый монстр).
Таким образом, мы разражаемся грандиозной всеобъемлющей дискуссией в комфортном сумраке хижины у теплого красного женственного камелька, я шутки ради надеваю черные очки, Пат говорит: «Я, Джек, вчера не имел возможности с тобой побеседовать или даже в прошлом году или даже десять лет назад, когда впервые увидел тебя, помню, ужаснулся, когда однажды вечером вы с Помереем взлетели по ступеням моего дома с косяками в зубах, похожи были на парочку грабителей или автоугонщиков – И ты знаешь, что всю эту издевательскую чепуху, которую против нас сочинили, против Сан-Франциско или битнической поэзии и битников, они написали потому, что многие из нас не были ПОХОЖИ на писателей или интеллектуалов и т.д., вы с Помереем, должен сказать, смотрелись ужасно, уверен, я был не лучше» – «Парень, тебе надо отправляться в Голливуд и сыграть Билли Кида» – «Слушай, я лучше отправлюсь в Голливуд и сыграю Рэмбo» – «Ну, Джина Харлоу тебе не сыграть» – «Я бы лучше хотел, чтобы мою „Темно-коричневую“ опубликовали в Париже, знаешь, как подумаешь, что одно твое слово Галлимарду или Жиродиасу может помочь» – «Не знаю» – «Знаешь, когда я прочел твой „Мехико-сити Блюз“, я мгновенно преобразился и совершенно по-новому стал писать, ты меня вдохновил на эту книгу» – «Но это не то, что ты делаешь, совсем не то, я прядильщик языка, а ты человек идеи», и так мы говорим где-то до полудня, а Рон то входит, то выходит, пока не отправляется наконец на прогулку на пляж с юными леди, а мы с Патом даже не знаем, что выглянуло солнце, и все сидим в глубине хижины, разговаривая о Виллоне и Сервантесе.
Вдруг бабах, дверь распахивается внезапным рывком, и солнце заполняет комнату, и я вижу Ангела, стоящего в дверях с протянутой рукой! – Это Коди! разодетый в лучший выходной костюм! за ним выстроились в ряд несколько золотых ангелочков, начиная с Эвелин, прекрасной золотой жены, и до самого ослепительного ангелочка Тимми с лучиками солнца, запутавшимися в волосах! – Эта картина так невероятна и удивительна, что мы оба с Патом невольно приподымаемся со стульев, словно в благоговейном трепете, или страхе, хотя я не столько напуган, сколько экстатически потрясен, как если бы мне явилось видение – И вот такой, какой он стоял там, безмолвно и почему-то с протянутой рукой, приняв некую позу, чтобы удивить или предостеречь нас, он так походил в этот момент на Св. Михаила, что прямо невероятно, особенно когда я вдруг осознал, что он на самом деле сотворил, ведь он заставил жену и детей так тихо подкрасться по ступеням крыльца (шумным и скрипучим), по деревянному настилу, легко и на цыпочках, постоять там немного, пока он готовился распахнуть дверь, всех выстроил в ровный ряд, вдруг бабах, распахнул дверь и метнул золотую вселенную в ослепленные таинственные глаза большого хипстера Пата МакЛиара и очень удивленного и благодарного меня – Это напомнило мне случай, когда однажды я увидел целую компанию парочек, крадущихся на цыпочках через нашу заднюю дверь на кухне на Уэст-стрит в Лоуэлле, и вожак шикнул на меня, девятилетнего, застывшего в изумлении, а затем все ворвались к отцу, невинно слушавшему поединок «Примо Картер – Эрни Шафт» по старому радиоприемнику 1930-х годов – Чтобы погудеть от души – Но старомодно подкравшееся на цыпочках семейство Коди разразилось таким апокалиптическим золотом, которое он всегда умудрялся порождать, как например случай, о котором я уже где-то рассказывал, когда в Мексике он очень медленно вел старую машину по изрезанной колеями дороге, и мы были накуренные, и я увидел золотой Рай, да и в другие моменты он всегда казался таким золотым, словно, повторяю, на каком-то ложе в Раю, на золотой вершине Рая.
Это не значит, что он целенаправленно стремится произвести такой эффект: он просто стоит там, полный врожденной драматичной тайны, протягивая руку, словно для того, чтобы сказать “Смотри, солнце!” или “Смотри, ангелы!”, указывая на золоченые головки своего семейства, и мы с Патом стоим обалдевшие.
“С днем Рождения, Джек!”, выкрикивает Коди, или одно из своих обычных безумных сумасшедших характерных приветствий: “Я принес тебе хорошие новости! Я взял с собой Эвелин, и Эмили, и Габи, и Тимми, поскольку мы все так благодарны и рады, потому что все вышло абсолютно чертовски здорово (dead perfect) или ангельски здорово (living perfect), парень, с той сотенкой долларов, которую ты мне дал, дай я расскажу тебе фантастическую историю, о том, что случилось” (для него это абсолютно фантастично), “Я пошел и загнал моего “Нэша”, который, как ты знаешь, уже и с места было не стронуть, а мне пришлось попросить своих старых приятелей подтолкнуть его по дороге, у того парня была красавица пурпурная, или как там этот цвет называется, Ма? краснота, красота, огромный джипстер, Джек, и весь мир можно слышать с помощью прекрасного радио, новехонькие задние фары, все при всем, вплоть до отличных новых шин и отличной сияющей покраски, с ума сойти какой цвет, ага, «виноградный»!” (когда Эвелин шепотом подсказывает название цвета)”Виноградный цвет для всех почитателей виноградного вина, так что мы приехали не только спасибо сказать и тебя снова повидать, но еще и отпраздновать все это дело, и в довершение всего, случайно, чтоб меня, так и распирает, хи хи хи, да , детки, правильно, входите, а потом выходите, забирайте вещи из машины и готовьтесь спать сегодня во дворе и дышать открытым свежим замечательным воздухом, Джек, в довершение всего, и сердце мое просто ПЕРЕполнено я нашел НОВУЮ РАБОТУ!!! вместе с этим прекрасным новым джипом! новая работа прямо в центре Лос-Гатоса на самом деле мне даже не надо больше ездить на работу, я могу пешком ходить, всего-то полмили, а теперь, Ма, входи, познакомься со стариной Патом МакЛиаром, и займись-ка тут яичницей или бифштексами, которые мы привезли, открой это розовое вино, которое мы захватили для старого пьянчуги Джека, для этого парня, пока я лично прогуляюсь с ним по дороге туда, где оставлен джип, отопри ворота, Джек, владелец кораллового ключа, и мы пойдем гулять и болтать, как в старые добрые времена и медленно приедем в назад Китай на моем корабле”.
Так что начинается новый день, новое благодаря Коди положение вещей, на самом деле целая новая вселенная, потому что мы вдруг вновь наедине впервые за целые столетия быстро шагаем по дороге, чтобы вызволить машину, и он поглядывает на меня так удовлетворенно-шаловливо, как будто готовится одарить каким-нибудь сюрпризом, “Угадал, старина, у меня тут с собой ПОСЛЕДНИЕ, абсолютно ПОСЛЕДНИЕ но самые прекрасные изо всех посеянных черными туго забитых супервставлючих косяков в мире, и сейчас мы с тобой их запалим, почему я и не хотел, чтобы ты брал с собой вино, у нас, парень, еще будет время для вина, и вина, и танцев” – и вот он появляется, прикуривая, со словами: “А теперь не так, пришло время брести тихонько как бывало когда-то, помнишь наши деньки на железной дороге, или как перебирались через гудрон Третьей или Таунсенд, как ты сказал, или тот раз, когда мы смотрели как солнце заходит, такое совершенно священное багровое, над перекрестком Мишн – Дассэр, потихоньку-полегоньку, глядя на эту заходящую долину”, мы стало быть закуриваем, но как обычно это вызывает в обоих сознаниях паранойю подозрений , и мы оба проваливаемся в молчание и бредем к машине, которая оказывается прекрасным виноградного цвета новехоньким сияющим “джипстером” со всем обмундированием, и все золотое восссоединение вырождается по сути в кодину лекцию о том, почему машина такая клевая (технические подробности), и он даже покрикивает, чтобы я поторапливался с коралловыми воротами: “ Не могу ждать здесь весь день, хор хор хор”.