Елена Аист
Бигфут
В холодных северных краях,
В глухих заснеженных лесах,
В пещере темной под горой.
Живет мохнатый зверь большой.
Огромный, жуткий великан,
Он сходит с гор словно туман,
Весь белый будто первый снег,
Увидишь не забудешь в век.
Встречался он то здесь, то тут,
Чудовище – Бигфут зовут.
Он ростом словно каланча,
Его нога как три плеча.
Ни глаз не видно ни ушей,
Пугать им только малышей.
Он слов людских не говорит,
На языке своем рычит:
– Бага-гага, багу-гугу,
Часами гукает в лесу.
Пугает всех, кто в лес придет,
Страшит, тревожит он народ.
Но, не смотря на свой видок,
Бигфут был добр и одинок.
В пещере жил совсем один,
Забытый всеми, нелюбим.
Устал Бигфут один скучать,
Ему бы друга повстречать.
Чтоб прыгать, бегать как щенок,
Лепить из снега колобок,
Есть снег огромной ложкой и называть – морожкой.
Но никого вокруг, ни зги,
Лишь волки воют от тоски.
И только ветер да мороз,
Игриво щиплют ему нос.
Однажды вечером Бигфут,
Решил немножечко вздремнуть,
Прилег на снежную кровать,
Чтоб сладко пару дней поспать.
Проснулся, слышит шум в лесу,
Кто-то зовёт: «Ау-ау!»
Бигфут вскочил, скатился вниз,
Какой же ждал его сюрприз?
Средь белых, ледяных снегов,
Огромных снежных облаков,
Сидел пушистик на санях,
Дощечки-щепки на ногах.
Сказал Бигфут ему: «Привет!»
Тот ни гу-гу, молчит в ответ.
Глаза как две картошки,
Еще трясутся ножки.
Бигфут нахмурил брови,
Глухой на его горе.
Спросил погромче, так сказать,
Не хочет ли он поиграть?
Но тот не отзовётся,
И варежкой дерётся.
Таких зверей он не видал,
Обнюхал, носик облизал,
На вкус какой-то грустный,
И в общем-то не вкусный.
Бигфут решил его не злить,
Опасно с драчуном дружить,
Но может он от скуки?
Так распускает руки.
Бигфут решил с ним поиграть,
Снежок слепил, давай бросать,
Но сшиб с саней бедняжку,
Как будто бы букашку.
Пушистик вниз в сугроб упал,
На лыжи встал и побежал.
Деревья оббегая, от страха убегая.
Бигфут до трёх считает,
И друга догоняет,
Бежит за ним в припрыжку,
Хочет догнать малышку.
Мороз трещит пугает,
И снег всё заметает.
Кричит: «Ловлю, я вода!
Прекрасная погода!»
Но тут вдруг, из-за ёлки,
Выглядывают волки.
И лязгают зубами,
– И мы играем с вами!
А сами щелк клыками, щелк,
И слюни брызжут из-за щёк.
Ворочают носами,
Ну как дружить с волками?
Бигфут решил им отказать,
Хотел им вежливо сказать,
Чтоб лучше не мешали!
Ведь их не приглашали.
Но для волков «бага-гуга»,
Лишь непонятные слова,
И скаля желтые клыки,
Рычат: «Сам лучше уходи!»
Спор явно разгорался,
Бигфут слегка размялся,
И подошел плотнее,
Чтоб объяснить яснее.
Их разговор был взвешен,
Один за хвост подвешен.
Второй сбежал в лес сразу,
Третий прибавил газу.
Рычит не хочет отставать,
Пришлось Бигфуту догонять.
И пробегая мимо,
Такую скорчил мину,
Что волк еще неделек пять,
В кошмарах будет вспоминать.
Кричат волки: «Тикаем!»
Мы больше не играем!
Внизу виднеются дворы,
Пушистик мчится вниз с горы.
Там ниже виден его дом,
Скорей добраться бы ладом.
Бигфут махает лапой,
– Ага, попался, ляпа!
И тормозя об пятки, спросил:
– А может в прятки?
И поскорей помчался в лес,
На длинную сосну залез,
Согнул её в три раза,
И хрустнула, как ваза (зараза).
Свалился, смотрит,
– Где ж дружок?
Сбежал? Он снова одинок.
Но почему? Бигфут не знал,
На озере лёд откопал,
Взглянул, раскрывши очи,
Какой-то он не очень…
И глядя в отражение,
Пропало настроение.
В комок от страха сжался,
Себя сам испугался.
Поплелся он один домой,
Всем в этом мире он чужой.
И целый день, и ночь, и год,
Он воет, плачет и ревет.
Аж до деревни вой дошел,
Напуганный народ пошел,
Ловить Бигфута в сети,
Ведь рядом ходят дети.
Подкрались среди ночи,
Связали крепко очень,
И потащили вниз домой,
В подвал холодный под горой.
Чтоб голодом его сморить в подвале и похоронить.
Он не сопротивлялся,
И сам им в общем сдался,
Решил не хочет больше жить,
Раз не с кем чудищу дружить.
В сетях Бигфута волокли,
Жилище всё его сожгли,